Смеркается, и в небе темно-синем, 
Где так недавно храм Ерусалимский 
Таинственным сиял великолепьем, 
Лишь две звезды над путаницей веток, 
И снег летит откуда-то не сверху, 
А словно подымается с земли, 
Ленивый, ласковый и осторожный. 
Мне странною в тот день была прогулка. 
Когда я вышла, ослепил меня 
Прозрачный отблеск на вещах и лицах, 
Как будто всюду лепестки лежали 
Тех желто-розовых некрупных роз, 
Название которых я забыла. 
Безветренный, сухой, морозный воздух 
Так каждый звук лелеял и хранил, 
Что мнилось мне: молчанья не бывает. 
И на мосту, сквозь ржавые перила 
Просовывая руки в рукавичках, 
Кормили дети пестрых жадных уток, 
Что кувыркались в проруби чернильной. 
И я подумала: не может быть, 
Чтоб я когда-нибудь забыла это.
И если трудный путь мне предстоит, 
Вот легкий груз, который мне под силу 
С собою взять, чтоб в старости, в болезни, 
Быть может, в нищете - припоминать 
Закат неистовый, и полноту 
Душевных сил, и прелесть милой жизни.