Плотно сомкнуты губы сухие, 
Жарко пламя трех тысяч свечей. 
Так лежала княжна Евдокия 
На душистой сапфирной парче.

И, согнувшись, бесслезно молилась 
Ей о слепеньком мальчике мать, 
И кликуша без голоса билась, 
Воздух силясь губами поймать.

А пришедший из южного края 
Черноглазый, горбатый старик, 
Словно к двери небесного рая, 
К потемневшей ступеньке приник.