(Посвящаю моей сестре Анне Алексеевне)

       Ты опять упрекнула меня,
       Что я с музой моей раздружился,
       Что заботам текущего дня
       И забавам его подчинился.
       Для житейских расчетов и чар
       Не расстался б я с музой моею,
       Но бог весть, не погас ли тот дар,
       Что, бывало, дружил меня с нею?
       Но не брат еще людям поэт,
       И тернист его путь, и непрочен,
       Я умел не бояться клевет,
       Не был ими я сам озабочен;
       Но я знал, чье во мраке ночном
       Надрывалося сердце с печали
       И на чью они грудь упадали свинцом,
       И кому они жизнь отравляли.
       И пускай они мимо прошли,
       Надо мною ходившие грозы,
       Знаю я, чьи молитвы и слезы
       Роковую стрелу отвели...
       Да и время ушло,- я устал...
       Пусть я не был бойцом без упрека,
       Но я силы в себе сознавал,
       Я во многое верил глубоко,
       А теперь - мне пора умирать...
       Не затем же пускаться в дорогу,
       Чтобы в любящем сердце опять
       Пробудить роковую тревогу...

       Присмиревшую Музу мою
       Я и сам неохотно ласкаю...
       Я последнюю песню пою
       Для тебя - и тебе посвящаю.
       Но не будет она веселей,
       Будет много печальнее прежней,
       Потому что на сердце темней
       И в грядущем еще безнадежней...

       Буря воет в саду, буря ломится в дом,
       Я боюсь, чтоб она не сломила
       Старый дуб, что посажен отцом,
       И ту иву, что мать посадила,
       Эту иву, которую ты
       С нашей участью странно связала,
       На которой поблекли листы
       В ночь, как бедная мать умирала...

       И дрожит и пестреет окно...
       Чу! как крупные градины скачут!
       Милый друг, поняла ты давно -
       Здесь одни только камни не плачут...