Жил-был бедный принц. Королевство у него было маленькое-премаленькое,
но жениться все-таки было можно, а жениться-то принцу хотелось.
Разумеется, с его стороны было несколько смело спросить дочь
императора: "Пойдешь за меня?" Впрочем, он носил славное имя и знал, что
сотни принцесс с благодарностью ответили бы на его предложение согласием. Да
вот, ждите-ка этого от императорской дочки!
Послушаем же, как было дело.
На могиле у отца принца вырос розовый куст неуказанной красоты; цвел он
только раз в пять лет, и распускалась на нем всего одна-единственная роза.
Зато она разливала такой сладкий аромат, что, впивая его, можно было забыть
все свои горести и заботы. Еще был у принца соловей, который пел так дивно,
словно у него в горлышке были собраны все чудеснейшие мелодии, какие только
есть на свете. И роза и соловей предназначены были в дар принцессе; их
положили в большие серебряные ларцы и отослали к ней.
Император велел принести ларцы прямо в большую залу, где принцесса
играла со своими фрейлинами в гости; других занятий у нее не было. Увидав
большие ларцы с подарками, принцесса захлопала от радости в ладоши.
- Ах, если бы тут была маленькая киска! - сказала она.
Но появилась прелестная роза.
- Ах, как это мило сделано! - сказали все фрейлины.
- Больше чем мило! - сказал император. - Это прямо недурно!
Но принцесса потрогала розу и чуть не заплакала.
- Фи, папа! - сказала она. - Она не искусственная, а настоящая!
- Фи! - повторили все придворные. - Настоящая!
- Погодим сердиться! Посмотрим сначала, что в другом ларце! - возразил
император.
И вот из ларца появился соловей и запел так чудесно, что нельзя было
сейчас же найти какого-нибудь недостатка.
- Superbe! Charmant! (1) - сказали фрейлины; все они болтали
по-французски, одна хуже другой.
- Как эта птичка напоминает мне органчик покойной императрицы! - сказал
один старый придворный. - Да, тот же тон, та же манера давать звук!
- Да! - сказал император и заплакал, как ребенок.
- Надеюсь, что птица не настоящая? - спросила принцесса.
- Настоящая! - ответили ей доставившие подарки послы.
- Так пусть сна летит! - сказала принцесса и так и не позволила принцу
явиться к ней самому.
Но принц не унывал, вымазал себе все лицо черной и бурой краской,
нахлобучил шапку и постучался.
- Здравствуйте, император! - сказал он. - Не найдется ли у вас для меня
во дворце какого-нибудь местечка?
- Много вас тут ходит да ищет! - ответил император. - Впрочем, постой,
мне нужен свинопас! У нас пропасть свиней!
И вот принца утвердили придворным свинопасом и отвели ему жалкую,
крошечную каморку рядом со свиными закутками. Весь день просидел он за
работой и к вечеру смастерил чудесный горшочек. Горшочек был весь увешан
бубенчиками, и когда в нем что-нибудь варили, бубенчики названивали старую
песенку:
Ах, мой милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!
Занимательнее же всего было то, что, держа над подымавшимся из горшочка
паром руку, можно было узнать, какое у кого в городе готовилось кушанье. Да
уж, горшочек был не чета какой-нибудь розе!
Вот принцесса отправилась со своими фрейлинами на прогулку и вдруг
услыхала мелодичный звон бубенчиков. Она сразу же остановилась и вся
просияла: она тоже умела наигрывать на фортепиано "Ах, мой милый Августин".
Только одну эту мелодию она и наигрывала, зато одним пальцем.
- Ах, ведь и я это играю! - сказала она. - Так свинопас-то у нас
образованный! Слушайте, пусть кто-нибудь из вас пойдет и спросит у него, что
стоит этот инструмент.
Одной из фрейлин пришлось надеть деревянные башмаки и пойти на задний
двор.
- Что возьмешь за горшочек? - спросила она.
- Десять принцессиных поцелуев! - отвечал свинопас.
- Как можно! - сказала фрейлина.
- А дешевле нельзя! - отвечал свинопас.
- Ну, что он сказал? - спросила принцесса.
- Право, и передать нельзя! - отвечала фрейлина. - Это ужасно!
- Так шепни мне на ухо!
И фрейлина шепнула принцессе.
- Вот невежа! - сказала принцесса и пошла было, но... бубенчики
зазвенели так мило:
Ах, мои милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!
- Послушай! - сказала принцесса фрейлине. - Пойди спроси, не возьмет ли
он десять поцелуев моих фрейлин?
- Нет, спасибо! - ответил свинопас. - Десять поцелуев принцессы, или
горшочек останется у меня.
- Как это скучно! - сказала принцесса. - Ну, придется вам стать вокруг,
чтобы никто нас не увидал! Фрейлины обступили ее и растопырили свои юбки;
свинопас получил десять принцессиных поцелуев, а принцесса - горшочек.
Вот была радость! Целый вечер и весь следующий день горшочек не сходил
с очага, и в юроде не осталось ни одной кухни, от камергерской до
сапожниковой, о которой бы они не знали, что в ней стряпалось Фрейлины
прыгали и хлопали в ладоши.
- Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Мы знаем, у кого
каша и свиные котлеты! Как интересно!
- Еще бы! - подтвердила обер-гофмейстерина.
- Да, но держите язык за зубами, я ведь императорская дочка!
- Помилуйте! - сказали все.
А свинопас (то есть принц, но для них-то он был ведь свинопасом) даром
времени не терял и смастерил трещотку; когда ею начинали вертеть по воздуху,
раздавались звуки всех вальсов и полек, какие только есть на белом свете.
- Но это superbe! - сказала принцесса, проходя мимо. - Вот так попурри!
Лучше этого я ничего н слыхала! Послушайте, спросите, что он хочет за этот
инструмент. Но целоваться я больше не стану!
- Он требует сто принцессиных поцелуев! - доложила фрейлина, побывав у
свинопаса.
- Да что он, в уме? - сказала принцесса и пошла своей дорогой, но
сделала два шага и остановилась.
- Надо поощрять искусство! - сказала она. - Я ведь императорская дочь!
Скажите ему, что я дам ему по-вчерашнему десять поцелуев, а остальные пусть
дополучит с моих фрейлин!
- Ну, нам это вовсе не по вкусу! - сказали фрейлины.
- Пустяки! - сказала принцесса. - Уж если я могу целовать его, то вы и
подавно! Не забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье!
И фрейлине пришлось еще раз отправиться к свинопасу.
- Сто принцессиных поцелуев! - повторил он. - А нет - каждый останется
при своем.
- Становитесь вокруг! - скомандовала принцесса, и фрейлины обступили
ее, а свинопас принялся ее целовать.
- Что эго за сборище у свиных закуток? - спросил, выйдя на балкон,
император, протер глаза и надел очки. - Э, да это фрейлины опять что-то
затеяли! Надо пойти посмотреть.
И он расправил задники своих домашних туфель. Туфлями служили ему
стоптанные башмаки. Эх ты, ну, как он быстро зашлепал в них!
Придя на задний двор, он потихоньку подкрался к фрейлинам, а те все
были ужасно заняты счетом поцелуев, - надо же было следить за тем, чтобы
расплата была честной и свинопас не получил ни больше, ни меньше, чем ему
следовало. Никто поэтому не заметил императора, а он привстал на цыпочки.
- Это еще что за штуки! - сказал он, увидав целующихся, и швырнул в них
туфлей как раз в ту минуту, когда свинопас получал, от принцессы восемьдесят
шестой поцелуй. - Вон! - закричал рассерженный император и выгнал из своего
государства и принцессу и свинопаса.
Принцесса стояла и плакала, свинопас бранился, а дождик так и лил на
них.
- Ах, я несчастная! - плакала принцесса. - Что бы мне выйти за
прекрасного принца! Ах, какая я несчастная!
А свинопас зашел за дерево, стер с лица черную и бурую краску, сбросил
грязную одежду и явился перед ней во всем своем королевском величии и красе,
и так он был хорош собой, что принцесса сделала реверанс.
- Теперь я только презираю тебя! - сказал он. - Ты не захотела выйти за
честного принца! Ты не поняла толку в соловье и розе, а свинопаса целовала
за игрушки! Поделом же тебе!
И он ушел к себе в королевство, крепко захлопнув за собой дверь. А ей
оставалось стоять да петь:
Ах, мой милый Августин,
Все прошло, прошло, прошло!
--------------------------------------------------------------
1) - Бесподобно! Прелестно! (франц.). |
