1839  года,  весною, был я свидетелем такого странного случая, какому в
летописях   охоты  едва  ли  отыщется  подобный.  В  Черниговской  губернии,
Мглинского  уезда,  в  селе  Красном  Рогу  лесничие  донесли мне, что нашли
убитую  волчицу.  Охотиться  без  ведома  моего у меня запрещено, и я тотчас
отправился  в  означенное  лесничими  урочище  удостовериться,  не чужими ли
охотниками убита волчица. 
     При  осмотре оказалось, что она не застрелена, но зарублена топором или
другим  каким-нибудь  острым  орудием; сосцы ее наполнены были молоком, и по
всему  было  видно, что она недавно издохла. Я упоминаю об этих подробностях
не  потому,  что  считаю  их  важными,  но  чтобы не пропустить ни одного из
обстоятельств,  сопровождавших необыкновенное явление, которое мне случилось
видеть. 
     Переворачивая  волчицу  с  боку  на  бок,  услышал  я  недалеко от себя
сильный  писк  и  вскоре  заметил,  что  он  выходит из волчьей норы или (по
тамошнему   местному   выражению)    язвы.   Бывшие  со  мной  охотники,  по
приказанию  моему,  раскопали   язву   и  вытащили из нее, одного за другим,
шесть  маленьких,  едва  прозревших  волчат.  Я  уже  хотел удалиться с этой
добычей,  как  услышал в той же  язве  еще другой, совсем особенный писк. Мы
продолжали  копать  и, к величайшему удивлению своему, нашли в самой глубине
маленькую  лисичку,  которая  казалась  немного  старше  волчат и была почти
одного  с  ними роста. Я пустил всех семерых на землю, возле убитой волчицы,
и они все семеро стали по ней ползать. 
     Волчата  и лисичка жили у меня довольно долго в большой дружбе; они ели
и  спали  вместе.  Иногда только лисичка, будучи старше и проворнее, обижала
волчат. 
     Сколько  я  ни  старался  узнать, каким образом она очутилась в волчьей
норе,  я  не  мог придумать для сего удовлетворительного истолкования. Ясные
признаки  показывали, что нора была первоначально лисья. Известно, что волки
часто выгоняют лисиц из их жилищ и сами селятся на их месте. 
     Может  быть,  волчица  изо всех маленьких лисичек, бывших в завоеванной
норе,  выбрала  одну  и  вскормила  ее  со  своими  детьми;  может быть, она
пощадила  ее  по ошибке; может быть еще, она нарочно оставила всех найденных
ею  лисичек,  вскармливала  их  собственным  молоком  и  сама  понемногу ими
питалась.   Предоставляю  естествоиспытателям  и  старым  опытным  охотникам
решение этого вопроса. 
     Кем и как была убита волчица, осталось мне также неизвестным.