Белая девушка с рыжей головкой,
Ты сквозь лохмотья лукавой уловкой
Всем обнажаешь свою нищету
 И красоту.
 
Тело веснушками всюду покрыто,
Но для поэта с душою разбитой,
Полное всяких недугов, оно
 Чары полно!
 
Носишь ты, блеск презирая мишурный,
Словно царица из сказки - котурны,
Два деревянных своих башмака,
 Стройно-легка.
 
Если бы мог на тебе увидать я
Вместо лохмотьев - придворного платья
Складки, облекшие, словно струи,
 Ножки твои;
 
Если бы там, где чулочек дырявый
Щеголей праздных сбирает оравы,
Золотом ножку украсил и сжал
 Тонкий кинжал;
 
Если б, узлам непослушны неровным,
Вдруг, обнажившись пред взором греховным.
Полные груди блеснули хоть раз
 Парою глаз;
 
Если б просить ты заставить умела
Всех, кто к тебе прикасается смело,
Прочь отгоняя бесстрашно вокруг
 Шалость их рук;
 
Много жемчужин, камней драгоценных,
Много сонетов Бело совершенных
Стали б тебе предлагать без конца
 Верных сердца;
 
Штат рифмачей с кипой новых творений
Стал бы тесниться у пышных ступеней,
Дерзко ловил бы их страстный зрачок
 Твой башмачок;
 
Вкруг бы теснились пажи и сеньоры,
Много Ронсаров вперяли бы взоры,
Жадно ища вдохновения, в твой
 Пышный покой!
 
Чары б роскошного ложа таили
Больше горячих лобзаний, чем лилий,
И не один Валуа в твою власть
 Мог бы попасть!
 
Ныне ж ты нищенкой бродишь голодной,
Хлам собирая давно уж негодный,
На перекрестках продрогшая вся
 Робко прося;
 
На безделушки в четыре сантима
Смотришь ты с завистью, шествуя мимо,
Но не могу я тебе, о прости!
 Их поднести!
 
Что же? Пускай без иных украшений.
Без ароматов иных и камений
Тощая блещет твоя нагота,
 О красота!