[Faciam ut mei memineris]
 
     Тебе, который с юных дней
     Меня хранил от бури света,
Тебе усердный дар беспечного поэта -
     Певца забавы и друзей;
     Тобою жизни наученный,
     Питомец сладкой тишины,
     Я пел на лире вдохновенной
     Мои прелестнейшие сны, -
И дружба кроткая с улыбкою внимала
Струнам, настроенным свободною мечтой;
Умом разборчивым их звуки поверяла
     И просвещала гений мой.
     Она мне мир очарованья
     В живых восторгах создала,
К свободе вечный огнь в душе моей зажгла,
     Облагородила желанья,
Учила презирать завистный суд невежд
     И лести суд несправедливый;
     Смиряла пылкий жар надежд
     И сердца ранние порывы.
     И я душой не изменил
     Ее спасительным стараньям:
     Мой гений чести верен был
     И цену знал благодеяньям!
 
Быть может, некогда твой счастливый поэт,
Беседуя мечтой с протекшими веками,
     Расскажет стройными стихами
     Златые были давних лет;
     И, вольный друг воспоминаний,
     Он станет петь дела отцов:
     Неутомимые их брани
     И гибель греческих полков;
     Святые битвы за свободу
     И первый родины удар
     Ее громившему народу,
     И казнь ужасную татар.
     И оживит он - в песнях славы -
     Славян пленительные нравы:
     Их доблесть на полях войны,
     Их добродушные забавы
     И гений русской старины
     Торжественный и величавый!
 
     А ныне - песни юных лет,
     Богини скромной и веселой,
     Тебе дарит рукой несмелой
     Тобой воспитанный поэт.
Пускай сии листы, в часы уединенья,
     Представят памяти твоей
     Живую радость прежних дней,
     Неверной жизни обольщенья
     И страсти ветреных друзей.
Здесь всё, чем занят был счастливый дар поэта,
Когда он тишину боготворил душой,
Не рабствовал молве обманчивого света
     И пел для дружбы молодой!