О, дочерь блудная Европы!
Зимы двадцатой пустыри
Вновь затопляет биржи ропот,
И трубный дых, и блудный крик.
 
Пуховики твоих базаров
Архимандрит кропит из туч,
И плоть клеймит густым нагаром
Дипломатический сургуч.
 
Глуха безрукая победа.
Того ль ты жаждала, мечта,
Из окровавленного снега
Лепя сурового Христа?
 
И то, что было правдой голой,
Сумели вымыслом обвить.
О, как тоски слабеет молот!
О, как ржавеет серп любви!
 
От Господа-Заимодавца
До биржевого крикуна —
И ты, презревшая лукавство,
Лукавить вновь обречена.
 
Но всё ж еще молчат горнисты —
Властители и мудрецы,—
Что если жара новый приступ
Взнесет Кремлевские зубцы?
 
Так в Октябре узревший пламень —
Строителя небывший лик —
Не променяет новый камень
На эти ризницы земли.