Ночь и непогодь. Избушка
   Плохо топлена.
Нитки бедная старушка
   Сучит у окна.
 
Уж грозы ль она боится,
   Скучно ли,— сидит,
Спать ложилась, да не спится,
   Сердце всё щемит.
 
И трещит, трещит лучина,
   Свет на пряху льет.
Прожитая грусть-кручина
   За сердце берет.
 
Бедность, бедность! Муж, бывало,
   Хоть подчас и пил,—
Всё жилось с ним горя мало:
   Всё жену кормил.
 
Вот под старость, как уж зренье
   Потерял навек,
Потерял он и терпенье —
   Грешный человек!
 
За сохой ходить — не видит,
   Побираться — стыд,
Тут безвинно кто обидит —
   Он молчит, молчит,
 
Плюнет, срамными словами
   Долю проклянет
И зальется вдруг слезами,
   Как дитя, ревет...
 
Так и умер. Бог помилуй —
   Вот мороз-то был!
Бились, бились! Сын могилу
   Топором рубил!..
 
Паренек тогда был молод,
   Вырос, возмужал,—
Что за сила! В зной и холод
   Устали не знал!
 
Поведет ли речь, бывало,—
   Что старик ведет;
Запоет при зорьке алой —
   Слушать, дух замрет...
 
Человек ли утопает,
   Иль изба горит,
Что б ни делал — всё бросает,
   Помогать бежит.
 
И веселье и здоровье
   Дал ему господь:
Будь хоть камень изголовье,
   Лег он — и заснет...
 
Справить думал он избушку,
   В бурлаки пошел;
Нет! Беречь ему старушку
   Бог уж не привел!
 
Приустал под лямкой в стужу,
   До костей промок,
Платье — ветошь, грудь наружу,
   Заболел и слег.
 
Умер, бедный! Мать узнала —
   Слез что пролила!
Ум и память потеряла,
   Грудь надорвала!
 
И трещит, трещит лучина;
   Нитке нет конца;
Мучит пряху грусть-кручина;
   Нет на ней лица.
 
Плач да стон она всё слышит
   И, припав к стеклу,
На морозный иней дышит;
   Смотрит: по селу
 
Кто-то в белом пробегает,
   С белой головой,
Горстью звезды рассыпает
   В улице пустой;
 
Звезды искрятся... А вьюга
   В ворота стучит...
И старушка от испуга
   Чуть жива сидит.