Скрипело, свистало и выло в лесу,
     И гром ударял в отдаленье, как молот,
     И тучи рвались в небесах, но внизу
     Царили затишье, и сумрак, и холод,
     В гигантском колодце сосновых стволов,
     В своей одинокой убогой сторожке
     Лесник пообедал и хлебные крошки
     Смахнул на ладонь, молчалив и суров.
     Над миром великая буря ходила,
     Но здесь, в тишине, у древесных корней,
     Старик, отдыхая, не думал о ней,
     И только собака ворчала уныло
     На каждую вспышку далеких зарниц,
     И в гнездах смолкало селение птиц.
     Однажды в грозу, навалившись на двери,
     Тут зверь появился, высок и космат,
     И так же, как многие прочие звери,
     Узнав человека, отпрянул назад.
     И сторож берданку схватил, и с окошка
     Пружиной метнулась под лестницу кошка,
     И разом короткий ружейный удар
     Потряс основанье соснового бора.
     Вернувшись, лесник успокоился скоро:
     Он, видимо, был уж достаточно стар,
     Он знал, что покой — только призрак покоя,
     Он знал, что, когда полыхает гроза,
     Все тяжко-животное, злобно-живое
     Встает и глядит человеку в глаза.