Все в бедной отчизне 
   Преступно иль глупо! 
   Все веянья жизни - 
   Как запахи трупа! 
   
   Считают потребным 
   Сдавать - не впервые - 
   Машинам служебным 
   Вопросы живые! 
   
   Те - рады не рады - 
   С улыбкой безверья, 
   Но, чая награды, 
   Берутся за перья, 
   
   Не видят, не слышат, 
   Но, полны отваги, 
   Все пишут, все пишут 
   Бумаги, бумаги. 
   
   И в пыльной их груде 
   Сгнивают вопросы, 
   Как в грязной посуде 
   Гнилые отбросы... 
   
   Хоть мы - патриоты, 
   Но факт не случаен, 
   Что наши заботы 
   Все - ради окраин. 
   
   Мы там как бы вроде 
   Собаки на сене: 
   Чуть речь о свободе - 
   Кричим об измене. 
   
   Ни духа не надо, 
   Ни внешнего глянца! 
   Отсюда досада 
   У нас на финляндца. 
   
   Коль вправду не манит 
   К измене Европа, 
   Пусть честно, мол, станет 
   В условья холопа! 
   
   Ход вольного роста 
   Собрания сейма - 
   Для нас это просто 
   Позорные клейма! 
   
   Хоть приняты меры - 
   Все было б исправно, 
   Однако же веры 
   Не все православной. 
   
   Поляков и полек 
   Нас бесит привычка: 
   Он вечно католик, 
   Она - католичка. 
   
   От Крыма до Колы, 
   Сославшись на бога, 
   Мы наши расколы 
   Преследуем строго. 
   
   Средь нравственной суши - 
   Ни чувства, ни мысли; 
   А честные души 
   Разрыхли, раскисли. 
   
   Я знаю - есть лица, 
   Душа в них живая; 
   Но что единицы 
   Для целого края! 
   
   Мне скажут: «Что ж лиру 
   Ты держишь под мышкой? 
   Ну, гаркни сатиру 
   С гражданственной вспышкой!» 
   
   Сатира, сатира - 
   Великое дело! 
   Но сильных бы мира 
   Моя не задела. 
   
   Такая уж доля 
   Указана русским! 
   Велит мне неволя 
   Быть мелким и узким, 
   
   С убогим багажем, 
   С притупленным жалом, 
   Хоть был бы я, скажем, 
   Самим Ювеналом. 
   
   В пылу вдохновенья 
   Попробуй-ка, ухни - 
   Сейчас на съеденье 
   В цензурные кухни! 
   
   Иль труд наш (быть может, 
   Одобрив учтиво) 
   Бартенев положит 
   В портфели «Архива». 
   
   Там, сысков цензурных 
   Отравы кто не пил, 
   Хранится, как в урнах 
   Покойников пепел. 
   
   Вот будущность в муках 
   Рождаемым песням! 
   А впрочем, при внуках, 
   Быть может, воскреснем. 
   
   Притом же, признаться, 
   Сатирики жалки 
   В странах, где боятся 
   Не слова, а палки. 
   
   При всей бы охоте, 
   Не вызвать стихами 
   Ни дум в идиоте, 
   Ни доблести в хаме! 
   
   Быть может, понятье 
   У вас не такое; 
   Но все ж меня, братья, 
   Оставьте в покое. 
   
   На рабские нравы, 
   На срам публициста, 
   На тех, кто неправы, 
   На то, что нечисто, - 
   
   В летах уже хилых, 
   С душою усталой, 
   Я гаркнуть не в силах; 
   А плюнуть - пожалуй! 
   
   Вот вместо сатиры 
   Дарю вам от сердца 
   В созвучиях лиры 
   Шумливое скерцо.