Сопутница моя златая,
                          Сестра крылатых снов,
                       Ты, свежесть в нектар изливая
                          На пиршестве богов,
                       С их древних чел свеваешь думы,
                          Лишаешь радость крыл.
                       Склонился к чаше Зевс угрюмый
                          И громы позабыл.
 
                       Ты предпочла меня, пиита,
                          Толпе других детей!
                       Соломой хижина покрыта,
                          Приют семьи моей,
                       Тобой, богиня, претворялась
                          В очарованный храм,
                       И у младенца разливалась
                          Улыбка по устам.
 
                       Ты, мотыльковыми крылами
                          Порхая перед ним -
                       То меж душистыми цветами,
                          То над ручьем златым, -
                       Его манила вверх утеса
                          С гранита на гранит,
                       Где в бездну с мрачного навеса
                          Седой поток шумит.
 
                       Мечтами грудь его вздымала,
                          И, свитые кольцом,
                       С чела открытого сдувала
                          Ты кудри ветерком.
                       Пусть гул катился отдаленный,
                          Дождь в листья ударял, -
                       Тобой, богиня, осененный,
                          Младенец засыпал.
 
                       Огни ночные, блеск зарницы,
                          Падущей льдины гром
                       Его пушистые ресницы,
                          Отягощенны сном,
                       К восторгам новым открывали
                          И к трепетам святым
                       И в мраке свода ужасали
                          Видением ночным.
 
                       Заря сидящего пиита
                          Встречала на скалах,
                       Цветами вешними увита
                          И с лирою в руках.
                       Тобой, богиня, вдохновенный,
                          С вершин горы седой
                       Свирели вторил отдаленной
                          Я песнию простой:
 
                       «Что ты, пастушка, приуныла?
                          Не пляшешь, не поешь?
                       К коленам руки опустила,
                          Идешь и не идешь?
                       Во взоре, в поступи томленье,
                          В ладе пылает кровь,
                       Ты и в тоске и в восхищенья!
                          Наверно, то любовь?
 
                       Но ты закрылася руками!
                          Мне отвечаешь: нет!
                       Не закрывай лица руками,
                          Не отвечай мне: нет!
                       Я слышал, Хлоя, от пастушек,
                          Кто в нас волнует кровь,
                       Я слышал, Хлоя, от пастушек
                          Рассказы про любовь!»
 
                       Кругом свежее разливался
                          Цветов пустынный дух,
                       И проходящий улыбался
                          Мне весело пастух:
                       «Не улыбайся, проходящий
                          Веселый пастушок,
                       Не вечно скачет говорящий
                          С цветами ручеек,
 
                       Взгляни на бедного Дафниса,
                          Он смолк и приуныл!
                       Несчастного забыла Ниса,
                          Он Нису не забыл!»
 
                       Так ты, Фантазия, учила
                          Ребенка воспевать,
                       К свирели пальцы приложила,
                          Велела засвистать!
                       Невинный счастлив был тобою,
                          Когда через цветы
                       Вела беспечною рукою
                          Его, играя, ты.
 
                       Как сладко спящего покрыла
                          В последний раз ты сном
                       И грудь младую освежила
                          Махающим крылом.
                       Я вскрикнул, грезой устрашенный,
                          Взглянул - уж ты вдали,
                       Летишь, где неба свод склоненный
                          Падет за край земли.
 
                       С тех пор ты мчишься все быстрее,
                          А все манишь меня!
                       С тех пор прелестней ты, живее,
                          Уныл и томен я.
                       Жестокая, пустыми ль снами
                          Ты хочешь заменить
                       Все, что младенчества я днями
                          Так мало мог ценить.
 
                       Кем ты, волшебница, явилась
                          Мне с утренней звездой
                       И, застыдившись, приклонилась,
                          Обвив меня рукой,
                       К плечу прелестными грудями?
                          Скажи, кто окропил
                       Меня горячими слезами
                          И, скрывшись, пробудил?
 
                       Чей это образ несравненный?
                          Кто та, кем я дышу?
                       О ней, грозою окруженный,
                          На древе я пишу;
                       Богов усердными мольбами
                          Ее узреть молю.
                       Чего не делаешь ты с нами!
                          Увы, и я люблю.