Ветка в стакане горячим следом
прямо из комнат в поля вела,
с громом и с градом, с пролитым летом,
с песней ночною вокруг села.
 
Запах заспорил с книгой и с другом,
свежесть изрезала разум и дом;
тщетно гремела улицы ругань -
вечер был связан и в чащу ведом.
 
Молния молча, в тучах мелькая,
к окнам манила, к себе звала:
«Миленький, выйди! Не высока я.
Хочешь, ударюсь о край стола?!
 
Миленький, вырвись из-под подушек,
комнат и споров, строчек и ран,
иначе - ветром будет задушен
город за пойманный мой майоран!
 
Иначе - трубам в небе коптиться,
яблокам блекнуть в твоем саду.
Разве не чуешь? Я же - жар-птица -
в клетку стальную не попаду!
 
Город закурен, грязен и горек,
шелест безлиствен в лавках менял.
Миленький, выбеги на пригорок,
лестниц не круче! Лови меня!»
 
Блеском стрельнула белее мела
белого моря в небе волна!..
Город и говор - всё онемело,
всё обольнула пламенней льна.
 
Я изловчился: ремень на привод,
пар из сирены... Сказка проста:
в громе и в граде прянула криво,
в пальцах шипит - перо от хвоста!