автор текста Евгений Нефёдов
перепечатка материалов возможна только с письменного разрешения редакции

Армия теней. Воинов-теней (обзор фильмов о бойцах спецподразделений)

Кто-то наверняка возмутится подобным использованием заголовка военной драмы Жана-Пьера Мельвиля, вкладывавшего совсем иной, трагический смысл в своё изумительное произведение об участниках французского Сопротивления. И всё же я не мог удержаться и не воспользоваться игрой слов, возникающей при сопоставлении названия с заглавием другой, несравненно менее выдающейся ленты. Телефильма Джона Кэссэра с участием Халка Хогана, бывшего кумира рестлинга, с удовольствием пополнившего ряды тех, кто пожелал предстать в броском облачении офицера элитного диверсионного подразделения, выполняющего особо сложные задания. Вот и новая картина «Джи.Ай. Джо: Бросок «Кобры» продолжает линию по воспеванию возможностей всё тех же солдат, составляющих гордость армии воинов-теней.

Так уж сложилось, что изначально кинематографисты выводили на экране образы разного рода шпионов и диверсантов в резко негативном ключе. В обывательском сознании это связано, как правило, со стереотипными представлениями о Советском Союзе – о т.н. сталинских репрессиях, якобы проходивших в атмосфере всеобщего доносительства и нескончаемых наветов всех на всех. Поэтому наличие таких образов, как иностранный агент Тривош, уверенно разоблачаемый следователем НКВД Ларцевым в исполнении Михаила Жарова (кстати, действительно неплохой детектив «Ошибка инженера Кочина» /1939/), никого не удивляло. Вместе с тем даже поверхностное сопоставление наших картин тех лет с американскими, английскими и прочими западными аналогами позволяет прийти к совсем иному выводу. Созвучная атмосфера царила в не меньшей, если не в большей, степени и за рубежом, где шпиономания достигла серьёзных масштабов в канун и особенно – с наступлением Второй мировой войны. Вспомним хотя бы «Диверсанта» /1942/ Альфреда Хичкока, оказавшегося одним из немногих кинематографистов, кто пытался пристыдить коллег, излишне раздувающих общественный страх, у которого, как известно, глава велики.

В подобных условиях говорить о радикальном повороте в теме было немыслимо, тем более что и само понятие войны тогда ассоциировалось с крупномасштабными операциями, грандиозными битвами, массированными бомбардировками и т.п. Тем удивительнее появление такого уникального фильма, как «Звезда» /1949/, по мотивам повести Эммануила Казакевича. Отечественные критики справедливо называют картину в числе первых послевоенных кинопроизведений, шедших вразрез с генеральной линией – величественных, монументальных по стилистике, отличавшихся высоким пафосом лент. Александр Иванов намекнул на всё-таки высокую цену, которую советским воинам пришлось заплатить за Победу… Но есть ещё один момент, обеспечивший «Звезде» почётное место в истории мирового кинематографа. Режиссёр чуть ли не первым вскрыл ту серьёзную (куда значительнее, чем казалось прежде!) роль бойцов подразделений специального назначения, выполнявших сверхсекретные и особо важные миссии. В фильме даже есть сцена, где они, тренируясь, демонстрируют эффектные приёмы (надо полагать, из боевого самбо).

Словом, брешь была проделана – и вскоре, пользуясь изменениями моды, кинематографисты из разных стран с готовностью ухватились за выигрышную тему. К сожалению, чаще авторы ограничивались сугубо частными задачами, а иногда – даже злоупотребляли открывшимися возможностями в идеологических, коммерческих и иных сходственных целях. Так, легендарный Джон Уэйн решил покинуть Дикий Запад и отправиться на многострадальную землю Вьетнама¹, чтобы в «Зелёных беретах» /1968/ воспеть подвиги этих живых «машин для убийства», несущих демократию на штыках – или, точнее, штыках-ножах – в далёкую азиатскую страну демократию. А Том Лофлин в «Рождённых неприкаянными» /1967/ использует навыки, полученные во время службы в аналогичном армейском подразделении, чтобы разобраться с распоясавшимися байкерами, терроризирующими американскую «глубинку».

Что и говорить, соблазн спекулировать был велик. Тем не менее выходили и весьма удачные жанровые образчики. В памяти всплывает, например, боевик «Куда залетают только орлы» /1968/, посвящённый хитроумной операции по проникновению в логово нацистов, оборудованное высоко в заснеженных горах, майором-британцем (Ричард Бартон) и лейтенантом из подразделения американских рейнджеров (Клинт Иствуд). Запоминается яркое визуальное решение, напряжённое развёртывание событий, а главное, изощрённая интрига, с неоднократной сменой «своих» и «чужих». Также достойны упоминания картины «Орёл приземлился» /1976/, о родственной (правда, не увенчавшейся успехом в силу ряда причин) вылазке уже немецкого отряда, и «Оранжевый солдат» /1977/, посвящённый судьбе нидерландского диверсанта, действующего на оккупированной нацистами Родине. Были фильмы, реконструирующие успешные послевоенные операции специальных отрядов из разных стран, – в частности, сразу несколько версий истории освобождения израильскими коммандос своих сограждан из плена африканского диктатора Иди Амина в аэропорту столицы Уганды. Старались не отставать от иностранных коллег и советские режиссёры – как в исторической перспективе («Отряд особого назначения» /1978/), так и на современном материале («В зоне особого внимания» /1978/). А итоги, всему этому, «классическому» периоду волей-неволей подвёл Ричард Аттенборо, который в своём замечательном постановочном боевике «На один мост дальше» /1977/ поведал о неудачной акции времён Второй мировой войны – т.н. операции «Маркет-гарден», с горькой иронией развенчав (не хуже Роберта Олтмана!) один из самых эффектных мифом, навязываемых экраном.

Впрочем, кинематографистов это не остановило. Напротив, со вступлением «холодной войны» в кульминационную фазу тематика приобрела особую актуальность. Именно тогда родился и, главное, претерпел показательные метаморфозы феномен Джона Рэмбо. Все помнят, что сперва бывший «зелёный берет» (одна из лучших ролей Сильвестра Сталлоне), вернувшийся из Вьетнама уставшим и душевно опустошённым, дал прикурить людям самодовольного шерифа и вызванным на подмогу войскам. И лишь затем, в преддверии «перестройки», причём по принуждению высокого армейского командования, он возвращался в Индокитай, чтобы вызволить из плена тайно удерживаемых военнопленных. И вот в этот момент, как-то незаметно и само собой, Джон окончательно превратился в оружие идеологическое. Он запросто расправлялся со зловещими советскими воинами, управляющими грозным ударным вертолётом или, уже в Афганистане, – посылающими целый отряд спецназа. Само собой, никаких шансов против Рэмбо у наших соотечественников и союзников не оставалось.

Естественно, пример оказался заразительным. В созвучном качестве поспешили отметиться другие кумиры – многие, очень многие. Схожим прошлым бравировал гибсоновский полицейский («Смертельное оружие» /1987/). Полученные навыки широко использовал экс-коммандос в исполнении Арнольда Шварценеггера. Практически не расставался с былым полковник Брэддок Чака Норриса, высвобождавший «пропавших без вести на поле боя». Не повезло террористам, не подозревавшим, что должность кока на попавшем «в осаду» авианосце занимает скромный бывший спецназовец (Стивен Сигал). На суд зрителей выносили героизированные и даже мифологизированные групповые портреты «морских котиков» в одноимённой ленте 1990-го и в «Часе блаженства» /1991/. Отличились и наши кинематографисты: «Одиночное плавание» /1985/ даже получило известность в качестве «советского «Рэмбо»!

Казалось бы, процесс будет длиться бесконечно. Однако в 1990-е годы, похоже, произошёл некий перелом в сознании, нашедший своё отражение в кинематографе. В частности, картину Ридли Скотта про мужественную «джи.ай. Джейн» в исполнении Деми Мур никак не отнесёшь к числу произведений, если и не снимавшихся по заказу Министерства обороны США, то – проникнутых высоким героическим пафосом. Режиссёр воспроизвёл алгоритм подготовки элитных бойцов настолько подробно и с таким обилием малоприятных деталей, что даже счастливую развязку можно отнести к «хэппи-эндам» с натяжкой. А чуть позже, в «Падении «Чёрного ястреба» /2001/, Ридли предложит расстаться с последними восторженными, сильно преувеличенными представлениями о специальных подразделениях. И хотя приведённая в титрах статистика свидетельствует, что номинально американцы понесли потери, несоизмеримо меньшие, чем противники – городские партизаны и повстанцы в Сомали, от этого не становится легче. Ещё обстоятельнее к вопросу подошёл француз Бертран Тавернье. В «Капитане Конане» /1996/ он, по сути, обратился к истокам современных представлений, далёких от реальности. Подчинённые капитана Конана выполняют особые поручения, нанося точечные удары в слабые места обороны немецких войск ещё на фронтах… Первой мировой. Иными словами – в тот момент, когда активно формировалась концепция той самой глобальной войны, о которой упоминалось выше, а о повсеместном внедрении тактики противостояния малыми силами никто даже не задумывался. Понимаешь, что будущее – за такими, как показанные в фильме солдаты. Но их самих, судя по итогу персональных судеб, это как-то не радует…

И всё-таки было бы странно, если б тематика вдруг перестала интересовать кинематографистов. Традиция и не прерывалась, свидетельством чему служат, допустим, недавний российский фильм «Путь» /2009/, и новейший американский боевик «Джи.ай. Джо: Бросок «Кобры» /2009/. А наличие критических и даже скептических ноток следует лишь приветствовать, поскольку они, как правило, заставляют предъявлять повышенные требования к авторам фильмов – на предмет достоверности и убедительности.


__________
1 – Это позже едко прокомментирует Стэнли Кубрик в «Цельнометаллическом жилете» /1987/.