"Доказательство"

Трудно проникнуться интересом к кино, обещающем нечто вроде производственной драмы с математическим уклоном, к тому же когда речь в нем идет о сумасшествии гения. Здесь можно ждать чего угодно - от занудной картины с бесконечными профессиональными диалогами до триллера с черным юмором и множеством штампов о безумных ученых. И первое, на что обращаешь внимание при просмотре - на отсутствие и первого и второго. Главное, что удалось авторам этой картины на столь специфическую тему - сделать ее интересной любому, даже очень далекому от научного мира и математики зрителю. При всем многообразии и обилии математических диалогов, на первое место выходит человеческая драма, а это уже и близко и понятно каждому.
Фильм повествует о великом в прошлом математике, на счету которого перевернувшие ученый мир открытия, ставшей трагическим завершением его славного прошлого болезни; унаследовавшей отцовский талант младшей дочери Кэтрин, бросившей учебу, чтобы заботиться о больном отце и старшей Клэр, уехавшей в Нью Йорк за образованием и необремененной семейными проблемами жизнью. Собственно <драма>в этом семействе начинается с появлением на пороге дома бывшего ученика отца - Хала. Пытаясь наткнуться в огромном архиве личных записей ученого на нечто, могущее дать некий импульс и для творчества и для понимания в полном объеме личности гения, Хал непроизвольно ворошит целый улей проблем, вырвавшихся с его появлением на волю. В результате чего перед нами предстают три основных дуэта, являющихся стержнем развернувшейся перед зрителем драмы : отец и дочь Кэтрин, Хал - Кэтрин и дуэт обеих сестер. Не случайно их обязательная участница Кэтрин, она главнейшее действующее лицо всей картины, поскольку именно через её мысли, чувства и фантазии мы погружаемся в атмосферу происходящего. Она все время общается с умершим отцом. Это и есть те самые фантазии, некий внутренний никак нескончаемый диалог с безумным гением, в которую он то верил, как в наследницу своих талантов, то еще сильнее сомневался. И все же в их общении главный всегда отец, вокруг него все время движется пытливый ум дочери, притягательногодаже в своем безумии. Сквозь все реплики отца сквозит трагедия великого ученого, человека, чей разум с прежней интенсивностью поглощает и выдает нечто бессвязно-жалкое. И только одно остается неизменным : желание вложить, вдохнуть в дочьстрасть и бескорыстную преданность делу, ведь именно в нейвидит он свое собственное продолжение. Внутри Кэтрин смешение чувств и мыслей: разрываемая между одержимостью к работеи уходом за больным отцом, она жертвует первым и выбывает из некоего необходимого для науки пространства. Она очень глубоко переживает этот разрыв и все же готова еще и еще пожертвовать ради тех пяти лет, проведенных с ним.
Дуэт Хал - Кэтрин трогателен априори романтичностью, перемешанной с взаимной подозрительностью, недоверием и ожиданием зрителя от молодых людей пресловутого "хэппи энда" - уж больно все настрадались. И самые романтичные эпизоды картины, разбавленные специфическимидиалогами о математике, выглядят ни в коем случае не занудно, скорее зрителю передается то напряжение, напряженное ожидание некоего прорыва, которое как вирус поражает всех, кто хоть раз столкнулся с великой личностью и наблюдал движение гениального ума. Именно благодаря Халу Кэтрин покажет ту самую тетрадь с доказанной теоремой и именно благодаря ему, позволит усомниться в ее авторстве не только окружающим, но и себе самой, и поставит будущее развитие их отношений под большой вопрос.
Дуэт сестер интересен тем, что главную партию в нем исполняет то одна, то другая. У них и чисто женское соперничество, правда какое-то нелепое, неловкое в своем стремлении поставить во главу угла "наиважнейшего вопроса" то содержимое сосуда, то красоту его форм; и щекотливый вопрос о семейном наследстве и даже попытки опекунства в жгучем стремлении приравнять младшую сестренку к обезумевшему отцу по части адекватности происходящему. Притом, что Кэтрин зритель будет сочувствовать непременно, сочувствуешь еще и Клэр, которая уж очень непохожа на счастливую преуспевающую леди, хотя и преуспевает вполне себе и в личной жизни совсем не одинока. Слишком много тоски в глазах и откровенной боли там, где правда совсем близко - не отвести взгляд, слишком много недомолвок, пауз, хотя лицо "кричит" во всю мощь. И главное, что как мне кажется, есть в этом дуэте - это два выбора двух людей в стремлении спрятаться, убежать от "страшной правды" и неизбежноевстать "с открытым забралом" и принять удар на себя, как бы страшно ни было. И понимаешь, на чьей стороне правда, и все равно и другой сочувствуешь, потому как нет примитивности ни в изображении положительных героев, ни в изображении условно-отрицательных. Все многогранно, многолико, совсем как в жизни, будь то хоть математики, хоть физики, хотьлирики. И основное достоинство фильма о столь сложном ученом мире, но все же мире людей, только особенных, в постепенно набирающем мощь драматизме, когда все участники драмы становятся вдруг очень близкими и дорогими и невозможно отвернуться от боли, которая уже как своя собственная. Здесь особенно важна актерская игра, поскольку без внушительного актерского вложения фильм просто - напросто не состоялся, сколько б ни был удачен сценарий и успешен режиссер. Необычный ансамбль из самых разных, разнокалиберных актеров, который собрался на съемочной площадке, предстал великолепными работами, придав фильму глубину и пронзительность.
В итоге картина, приправленная ака изысканной пряностью, экскурсами в высшуюматематику, не выглядит ни скучной, ни напыщенной, ни отталкивающе-интеллектуальной, а вполне себе житейской драмой, но без убогости, присущей приземленному обывателю, а с масштабом глубоких страстей и благородным драматизмом настоящих личностей, витающих где-то в поднебесье, где им какрыцарский ордендаруются откровения о Жизни, о Вселенной и вообще...

Маргарита Троф