Хочется верить, что режиссёр Керн Сэкстон порядочный человек и, закончив свой фильм, поступил по совести.То бишь обвязал одну копию подарочным бантиком, отнёс её на почту и в графе получатель указал «Квентину», игриво пририсовав пару сердечек.Нежные чувства к Тарантино, конечно, можно понять.Как предмет киноманских воздыханий, он умеет много такого, от чего у начинающего постановщика потекут розовые сопли.Это целая собственная эстетика, в которой перемешиваются безжалостные бандюганы, меломанский выпендрёж, постмодернистский сюжетный кавардак и затейливые диалоги, вроде бы ни о чём, но по-дебильному прикольные.Однако при всех своих достоинствах и культовом статусе, Тарантино всё равно остаётся автором не для всех.Что уж говорить про прилежный закос под его творчество?

Такое ярое воркование с чужими принципами до добра не доводит.Тот же Тарантино ведь не просто тупо вставляет в свои картины всяческие киноведческие отсылки, известные и понятные лишь ему одному.Вместо этого он свежо их обыгрывает и переводит в некое новое качество.То есть, в конечном счёте, делает что-то своё и уникальное;ведь цитировать тоже нужно с умом.Если же взяться копировать чей-то стиль, то можно быстро расстроиться.Чтобы сделать подобное в совершенстве, всё-таки нужно значительно больше таланта, чем многим по умолчанию отведено природой.

Как результат, трепотни в Суши Гёрл неимоверно много, практически камерный разговорный фильм.Вот только местные фуршетные беседы напрочь лишены всякой броскости, тяготя своей зияющей пустотой.Что хуже, они задыхаются от вопиющей нехватки юмора, который мог бы спасти положение.Впрочем, нельзя исключать в этом и гипотетической заслуги губителей-переводчиков, которые, похоже, получают садистское наслаждение от кастрирования комической составляющей.Как бы там ни было, но главная беда Суши Гёрл заключается именно в нехватке самобытности и своего лица.
Пробелы в красноречии компенсируются избыточным насилием.Из картины вышло бы неплохое учебное пособие для маньяков, если бы для них имелся специальный вуз.Маркиз де Сад, будь он жив, с потрясением записывал бы в блокнотик новые знания, а древние ацтеки могли бы здорово расширить репертуар своих ритуальных жертвоприношений.Есть подозрение, что если патологоанатомы когда-нибудь вскроют режиссёрскую голову Керна Сэкстона, то вместо мозга обнаружат там маленькую пыточную, где крошечные человечки изгаляются друг над другом(под крошечным постером с Тарантино).

Непросто сказать, идёт всё это фильму на пользу или во вред.Когда проявления жестокости демонстрируются в каком-нибудь условном «Лабиринте фавна», то там это только одно из художественных средств, которому много чего противопоставляется.В случае же с Суши Гёрл режиссёрский инструментарий состоит сплошь из вредительских приспособлений вроде японских палочек, коим он не видит другого применения, кроме диких истязаний.С одной стороны это работает.Показанные зверства держат на иголках и не дают заскучать, но в то же время подымают вопрос, с какой целью и в чем радость?..

С технической точки зрения для трешовой картины Суши Гёрл выглядит великолепно.Детально продуманная атмосфера радует глаз интерьером с восточными густо-красными оттенками, японскими театральными масками, игрой с будильником и, наконец, самой идеей трапезы.Часто случается так, что симпатичные актрисы ограничиваются ролью мебели в фильмах, но Кортни Палм переплюнула их всех.Она исполняет сложную психологическую роль обеденного стола, полную тонких нюансов.Если кто-то мечтал увидеть, как миловидную обнажённую даму художественно заваливают спрессованными кусками риса с рыбой, то это ваш шанс.

В плюсы себе фильм может занести перфоманс Марка Хэмилла, который обезьянничает с наибольшим огоньком из всех лицедеев.Добрый и располневший джедай Люк Скайуокер играет в Суши Гёрл жеманного и манерного изверга, проделывающего всякие впечатляющие гадости.Список достижений фильма замыкается на умеренно неожиданной развязке и паре пусть и вторичных, но красивых кадров.

Сам по себе фильм отнюдь не вызывает гаммы отрицательных чувств, скорее даже наоборот.Вот только ничего мало-мальски выдающегося после себя это творение тоже не оставляет.