На опустевшей и загаженной донельзя Земле одинокий робот-уборщик ВАЛЛ-И прессует оставшийся от людей мусор в акууратные кубики, по вечерам смотрит доисторический мюзикл и дружит с тараканом. Однажды на землю прилетает супер современный зонд по имени ЕВА, который сразу же покоряет железное сердце маленького уборщика...
Сюжет "ВАЛЛ-И" уже до крох поперессказан во всевозможных отзывах и рецензиях - горы мусора, глаза-бинокли Валли, ожиревшие люди, все глобальные - и не очень - вопросы, хотя бы мимоходом задетые аниматорами, разобраны, проинтерпретированы и переакцентированы, при несомненном наличии в фильме Проблемы Бунта Искусственного Разума, Проблемы Искусственного Разума Как Такового, Проблемы Человека Будущего, Проблемы Экологического Загрязнения все (или почти все) в один голос соглашаются, что мы видели Самый Великий Фильм О Любви (ну, или просто Великий). Чтобы хоть как-то выделиться из общего хора, извращусь и скажу, что это вообще единственный фильм о любви. В том смысле, что он не омрачён семейными ценностями, не требует мучительных раздумий о том, как правильно смешать секс и любовь, не взывает посредством любви к вечному благу. Даже если вспомнить про финальное спасение человечества - во-первых, человечество и в космических глубинах ничего себе жило, хотя бы и в виде живых сарделек, а во-вторых - и в-главных - возвращение людей на землю от начала и до конца выглядит полной побочной линией, которая творится именно как побочный, пардон за тавтологию, продукт развития отношений между героями. Даже сложносочинённые предложения, возникающие при появлении людей на экране, воспринимаются как неудобство и что-то нелепое и чрезвычайно лишнее - после того, как уже успел привыкнуть механическому звучанию слов ВАЛЛ-И и ЕВА, которыми две разумные жестянки ухитряются выразить, так сказать, всё гамму любовных переживаний. Аниматоры делали фильм про любовь, а не про тех, кто любит, посему они обошлись без слов и без привлекательности - если бы не глаза, ВАЛЛ-И и ЕВА могли считаться ожившими натюрмортами из геометрических фигур. Невозможность перевести творящееся в эмоциональную говорильню, или в биомеханическую эротику (или в тему продолжения рода) дарит нерасходуемое счастье и самую глубокую веру в существование такой любви, которая с первого взгляда, которой не нужны источники, обоснования, поводы в виде слов, общих интересов или секса, потому что всё это получается потом - как побочный продукт.