Это кино часто хвалят. Даже уважаемые мной кинообозреватели не упустили возможности проелозить языком задницу Редфорду: какое умное, интеллектуальное кино! При этом все они упустили из виду очевидный момент... Идеология вторгается в искусство с единственной целью – произвести необходимый общественный эффект. И к искусству она не имеет никакого отношения, как изнасилование с инцестом не имеет никакого отношения к ласковой любви.

Например, советский кинематограф усердно создавал образ благородного труженика. А еще лучше – труженицы. Босые бабы в платках браво молотили колхозное зерно, распевая задорные песни. Их румяные, конопатые лица светились счастливыми улыбками. Понятно, с кого зритель должен брать пример. Вот какой он настоящий советский человек. При этом никого не волновало, что трудолюбивая баба, на самом деле, не трактор, а женщина. Она хочет чувствовать, хочет быть красивой, любимой, распутной… сидеть на шее у мужа или строить свое дело. Главное, она имеет право сама определять, какой быть. И выбор не ограничен псевдоразнообразием: или трактористкой, или швеей…

Весь этот мой долгий петтинг к тому, что идеологический хлам разлагается вместе с системой, его породившей. Судя по фильму «Львы для ягнят» Роберт Редфорд - истинный патриот. Кино у него получилось на редкость пафосным, идеологическим. В особенности, когда на экране появляется сам Редфорд в образе профессора-идеалиста Мэлли, принимаясь проповедовать заблудшему студенту моральные ценности и прочие «высокие» гадости: что такое хорошо, что такое плохо.

Сюжет схематически прост, с претензией на метафоричность – тот случай, когда простота не сестра таланта, а, скорее, шахид. Композиция строится из трех историй. Они взаимосвязаны, однако развиваются параллельно друг другу. В первой истории, ограниченной кабинетом, молодой, решительный сенатор Ирвинг (Том Круз) общает матерую журналистку (Мэрил Стрип). Именно общает, потому как от начала до конца диалога инициатива исключительно в руках сенатора, а невнятные бормотания журналистки и ее попытки возразить звучат, как робкие извинения и оправдания. В этой, без сомнения, главной политической составляющей фильма, сенатор Ирвинг является белозубым воплощением американской государственной системы. Он утверждает: штатам нужна военная победа. Все зависит от новой, решающей операции в Афганистане, которую необходимо поддержать в СМИ.

Вторая история – нравственно-социальная – выглядит противовесом первой. Опять кабинет. Опять двое. Только на этот раз профессор Мэлли (Рэдфорд) «лечит» скатившегося студента, прививая ему взрослые ценности: молодежь спаскудилась, она апатична и безынициативна! Как тебе не стыдно! Ты не имеешь право жить, как хочется, когда на войне гибнут твои сокурсники!

Наконец, третья история – боевая – является механизмом, приведенным в действие первыми двумя историями. Здесь двое бедных студентов добровольно отправляются на войну в Афганистан, чтобы никогда уже не вернуться. С одной стороны – они жертвы системы, олицетворенной сенатором Ирвингом, обманутые трепом о демократии и равноправии. С другой стороны – неравнодушные американские граждане, чей патриотизм пробудил профессор Мэлли. Так герои они или жертвы? Режиссер делает вид, что дает возможность зрителю самому ответить на вопросы. Хотя, на самом деле, акценты расставлены вполне очевидно. Ответ предсказуем. Выбора нет.

Визуальный ряд фильма вызывает уныние. Полтора часа говорящих голов. Никакого действия. Непрерывные диалоги, никак не влияющие на раскрытие характеров персонажей, а только лишь политическая и нравственная пена. Большими буквами читается режиссерская задача: зритель должен услышать то, что мы долбим ему с экрана. При этом не важно, интересно ему или нет, имеется ли в фильме художественная ценность, или он больше похож на лекцию по политологии.

Тем ни менее, я не жалею о потраченном на просмотр времени. Фильм позволяет сделать несколько важных, как я считаю, наблюдений.

Первое – отношение киноиндустрии к проблемам антитеррористического крестового похода… Не будем забывать - кроме того, что Роберт Редфорд был хорошим актером, он славится еще и своей истовой любовью к независимому кино. Он спонсирует массу авторских проектов, поддерживает киношколы, даже свою небольшую студию содержит. То есть, Редфорд – это такая состарившаяся, но по-прежнему прогрессивная фея. И если Редфорд, человек с опытом и вкусом, позволяет себе вдруг выдавать такое… мне даже жутко представить, что думают остальные американцы о своей демократии, о проблемах антитеррора и военных действиях на ближнем Востоке. Эти люди неизлечимо обмануты…

Второе наблюдение – еще более удручающее. Если бы нечто похожее появилось сразу после 11 сентября – все можно было бы списать на рефлексию и простить. Но прошло уже 7 лет. Достаточно времени, чтобы кое-что переосмыслить, взглянуть на вещи трезво, понять, почему же все-таки слово «американец» все чаще звучит с ироничным, а то и ругательным оттенком. Вместо этого рождается «Львы для ягнят»: «Во время первой мировой войны немецкие солдаты написали поэму о мужестве британских пехотинцев. Немцы восхищались ими. Почти так же сильно, как и смеялись над британским командованием, посылавших сотни тысяч этих пехотинцев на смерть. Немецкий генерал написал: «Нигде больше я не видел, чтобы таких львов вели за собой такие ягнята». Американские солдаты, расстреливающие афганское население, издевающиеся над трупами убитых, воюющие за нефть (см. «Фаренгейт 9/11» Майкла Мура)… львы? Похоже, имидж Америки настолько плох, что его уже необходимо поднимать в глазах самих американцев.

© Raul Duke