Все началось с того, что я на работе слушала композицию Long, Long Time Ago. Я попыталась рассказать любопытным, откуда эта мелодия и что это за фильм вообще такой. Начинаю рассказывать про войну в Испании, о партизанах, капитане. Коллеги смотрят на меня недоверчиво – знают, что исторические фильмы это не то, что я буду нахваливать, что я скорее буду взахлеб описывать фантастику или мистику. Я говорю им, что прелесть фильма еще и в том, что параллельно с этой линией нас знакомят с девочкой, которая любит сказки и верит в фей, что она видит Фавна, что она принцесса из другого мира. Интерес к фильму после этих слов резко падает. Я сообщаю что финал фильма двоякий – хотите, верьте, что все увиденное и совершенное Офелией правда, а хотите, верьте, что это ее бурная фантазия. Рассказываю о финальном эпизоде, что капитан Видаль не видит никого, а ведь девочка то разговаривает с Фавном. Что фильм предельно реалистичен, что нет там розовых соплей, что даже эпизоды, которые полны фантастических существ, ярки и характерны. Рассказываю про Мерседес, капитана, саму Офелию. Рассказала, как я сама смотрела его первый раз в кинотеатре, и как мы с подругой закрывали глаза во время эпизода с бутылкой и партизанами, как хотели заткнуть еще и уши, как чуть не закричали, когда девочка съела «виноградинку», как чуть не зааплодировали Мерседес в конце фильма, как последний вздох вызвал непрошенную слезу… Я пообещала принести диск и поставить им во время перерыва. Диск я принесла. Но смотреть его никто не стал. Увидев на коробке «монстра», они фукая и кривя губы сунули его обратно мне в руки. Нет-нет! Ужасы они смотреть не будут! Мои попытки объяснить, что это далеко не так, и что куда ужаснее слова капитана «моя жена не умеет себя вести», чем гигантская жаба под деревом, что нам оставляют право выбора – как хочешь, так и воспринимай историю, ни к чему не привели. Жаль…
|