Переписать историю

В голове у меня сумасшедшие выводы, которые в своем сумасшествии поспорят с битвой на резиновых членах. Считаю появление «Самого лучшего фильма» исторически-важным моментом для российского кинематографа! Первое пародийное кино ясно говорит о том, что кинопроцесс находится в том пресыщенном состоянии, когда пора уже беззастенчиво смотреть на себя в зеркало и улыбаться, посмеиваясь над нелепостями. Только после появления «Самого лучшего фильма» можно уверенно говорить, что в России сформировался мейнстрим. В противном случае, пародийному кино не с чем работать.

Жаль только, что вместо веселого угара «Самый лучший фильм» ввел меня в зевательный режим и скуку. Как я уже сказал, по всем признаком и намерениям фильм является пародией. Пытаются топтаться грязными ботинками по «9-й роте», «Бумеру», «Бригаде», «Ночному дозору»… Только делают это без внятного сюжета, отчего фильм с кастрированной вовсе динамикой, превращается в 2-часовой набор гэгов.

Вспомним классические примеры, вроде «Голого пистолета» или «Очень страшного кино». Есть центральная история. Легкая, примитивная, но она присутствует с самого начала, дает повод для сцен со стебом. В «Самом лучшем фильме» завязка перетекает в скучные общения в небесной канцелярии, в мутные детские воспоминания, в армию, в 90-е и только потом, когда уже зрительские глаза налились свинцом, возникает намек на love-story… И то не ясно, будет ли развитие, или она утонет в болоте побочных сцен.

Еще одна болевая точка фильма, собственно, сам стеб. Опять же, классика кинематографа сообщает нам: стебутся над самыми яркими или нелепыми эпизодами из фильмов. Только так. Но «Самый лучший фильм» страдает непонятной мне робостью и отвлеченностью. «Ночной дозор» с его фентезийным пафосом, «Бригада» с ее криминальным идиотизмом – пахать не перепахать. Есть, где развернуться. А трогают их как-то легонько. Будто опасаясь обидеть.

Теперь о гвоздях, сдерживающих конструкцию от полного развала – о людях. В интервью журналу «Rolling Stone» Гарик Харламов, среди прочего, признался, что актерскому мастерству учился в штатах у Билли Зейна. Не знаю, чем они там занимались, но я понял для себя одно: фишка Харламова в его голосе. Сам Харламов во время выступления входит в реагентное состояние газа – мгновенно заполняет собой все пространство. Его становится слишком много. Спасает только особенный с хрипотцой голос, яркие интонации… и то, что миниатюры в Comedy Club длятся не более (ВНИМАНИЕ! ) трех-пяти минут. Два часа с Харламовым на экране – и начинаешь мечтать о спасительной рекламной паузе. А ее нет. Ночной кошмар. Хотя, для ярых поклонников Харламова его театр одного актера - пир с жирной закуской.

Галустян, в очередной раз, сыграл в КВН или в «Нашу Рашу». Без разницы, комик из него все равно никудышний. Павел Воля… Билан у него получился эффектный. Дерганный мажор со скрытыми извращениями. Почему нет? Его было ровно столько, сколько нужно в комедии.

В итоге, история свершилась. Но в нашем случае, как всегда, она такая нелепая, что последующий победитель будет обязан ее переписать!

© Raul Duke