Сама не знаю, с чего я вдруг взялась написать подробную рецензию, но что написалось, то написалось.

"Звонок", все-таки, фильм для меня не просто культовый (этим словом сейчас любят разбрасываться), он для меня знаковый. Он испугал до ужаса, до огромных глаз, до зашедшегося сердца, до стука зубов, он поразил мое воображение, и, как часто бывает с вещами, тебя испугавшими, ты начинаешь их изучать. Вот тогда-то я и открыла, что это не просто фильм, а целая вселенная, и даже, можно сказать, определенное мировоззрение (к чему американский римейк можно отнести в лучшем случае лишь частично).

"Есть одна видеокассета. Никто не знает, откуда она взялась. Когда включаешь видео, появляется страшная мертвая женщина, которая смотрит на тебя и говорит: "Семь дней"... А потом звонит телефон."

Городские легенды страшны тем, что они абсурдны, ведь этот жанр вырос в каменных джунглях высоток, метро и скверов, где, казалось бы, цивилизация и просвещение победили любой страх. В СССР в сороковых-пятидесятых годах маленькие девочки и мальчики не знали, отчего внезапно пропадают родители, родственники и соседи - так появились Красная Рука, Гроб на Колесиках, Черный Тюльпан. В средневековой Японии жанр "страшных рассказов" назывался словом "кайдан" - это были предания о покинутых женах, о брошенных, убитых и невинно оскорбленных. Мертвецы вставали из могил и мстили. Но у города появились свои предания, новые страшилки - "неокайдан". А разница, по сути, только в том, что теперь для мести мертвецы используют последние технологии.

С одной из таких страшилок пришлось столкнуться Рейко Асакаве (Нанако Мацусима). Только оказалось, что нет никакой страшной женщины на экране, есть только непонятные, пугающие, сменяющие друг друга образы и жгучее ощущение смертельной опасности, бьющее из телевизора.

А потом раздался звонок телефона.

Фильм "Звонок" (точнее, "Кольцо"), в основу которого лег роман Коджи Судзуки - это сумасшедшее переплетение самых невероятных древних ужасов и самой современной техники. Нынешние мертвецы используют для проклятия телевизионное вещание, а не какие-то непонятные письма или послания, написанные кровью на стене. Однако, как известно, любой маньяк подсознательно хочет, чтобы его поймали - послание на видеокассете не просто визуальный ряд подсознания, он содержит код, который поможет вычислить убийцу. Рейко обращается за помощью к своему бывшему мужу Рюдзи Сакаяме (Накатани Мики). И с этого момента они, как заправские детективы, по обрывкам подсказок пытаются вычислить убийцу. Для этого Асакаве и Рюдзи приходится изучать вирусологию, Фрейда и труды некоего профессора Хэйкатиро Икума, специалиста по медиумическим способностям людей. Оказалось, что профессор Хэйкатиро жил гражданским браком с некоей Сизуко Ямамура, которая прославилась тем, что предсказала извержение вулкана на своем родном острове...

Хотя фильм цветной, не отпускает ощущение, что он черно-белый.

Картина насквозь символична - постоянно повторяющиеся изображения круга, извержение вулкана и, самое главное, море. Говорят, что Судзуки, посмотрев сценарий, сказал, что фильм совсем не о том, о чем его роман, но ему нравится, как альтернативное продолжение его произведения. И после этого он добавил в сценарий одно загадочное высказывание, вложив его в уста Такаси Ямамура, брата Сизуко: "Я видел, как Сизуко и Садако часами сидели на побережье, глядя на море. Иногда они разговаривали. Однажды я подслушал их разговор. Это был не язык людей." А во вторую часть картины (которая почти ничем не напоминала второй роман японского Стивена Кинга) он добавил еще более непонятное: "Отцом Садако было море..."

Давящая, невыносимая атмосфера ужаса во второй части картины сменяется почти спокойствием - так отправленный на виселицу всходит на эшафот. И именно на таком полуистерическом, безумном спокойствии держится остальная часть фильма, в котором происходит еще более непонятные, пугающие вещи. Потому что, как оказалось, смерть - это еще не все. И она тоже бывает разная.

Если ты увязнешь в тине,

Встретишь гоблина в пучине.

Если вы спросите меня, о чем этот фильм, я скажу - о мести. Садако - это идеальное воплощение идеи мести как таковой - беспощадной, огромной, лишенной разума силы. К ней бесполезно взывать, пытаться уговорить или отсрочить казнь - она не знает пощады, как не знали пощады ее убийцы. Ибо нельзя повернуть вспять то, что однажды уже случилось.

А еще это фильм-предупреждение. Он словно бы говорит: "Видите? Это может случиться с каждым. Пусть сейчас вы живете не в деревенских домах, а в квартирах, зло не дремлет, и оно не оставит вас.."

Смотри, будешь с водой баловаться - нежить накликаешь.

Пожалуй, я не видела фильма, где столь органично переплетаются страшная угроза и большие надежды. И последний кадр - бледно-желтое солнце, еще один круг, еще один цикл, который не разорвать, не уничтожить, не обмануть, ибо он такой же древний, как и сам мир.