Среди огромного количества фильмов о похождении серийных маньяков-убийц фильм «Семь» занимает свое особое место. И дело здесь не только в самой оригинальности фильма, дело в том, что фильмов снятых об убийствах на религиозной почвы не так уж и много. Одним из последних заметных фильмов подобного вида является «Багровые реки – 2» Оливье Даана. Хотя сама проблема религиозного фанатизма в США достаточно актуальна. Ведь Америка была создана религиозными изгоями и стала родиной для огромного количества тоталитарных сект, основанных на фанатической преданности Богу, начиная от «Свидетелей Иеговы» до печально известных «Детей Бога».
«Семь» затрагивает и эту, и еще огромный круг других проблем души человека.

Итак, «Семь». Семь смертных грехов; семь дней, за время которых Господь создал Мир; семь дней, за время которых маньяк и фанатик Джон Доу (Кевин Спейси) планировал изменить этот Мир навсегда.
Противостоят маньяку двое полицейских: Сомерсед (Морган Фриман) и Милс (Бред Пит). На самом же деле вместе на борьбу с убийцей сошлись две абсолютно противоположных силы и два взгляда на действительность. Черный и белый, старый и молодой, спокойный и импульсивный, одинокий и женатый - вот то не многое что можно сказать об этой паре. Один из них, Сомерсед, перестал понимать современный Мир с его жестокостью, он отжил свое и теперь готов оставить правосудие в руках своей замены, детектива Милса. В отличие от Сомерседа Милс готов к этому Миру и принимает его таким, каким он есть. В конце семидневного срока, старое должно уйти и сменится новым, об этом думает Сомерсед и об этом грезит Джон Доу.
Все действие разворачивается в Городе. У него нет названия, точнее оно ни разу не упоминается, и по внешнему виду он похож на любой крупный город США, тем самым Финчер делает намек что все это могло произойти где угодно. Причем сам Город представляется в «холодных» тонах, в атмосфере постоянного мрака, нагнетаемого непрекращающимися дождями. Причем непроглядная тьма или атмосфера полумрака присутствует практически во всех помещениях, в которых еще побывают детективы. Такая мрачная атмосфера хозяйничает практически во всех фильмах Финчера. Причем здесь эта тьма выполняет двойную функцию, во-первых, она использована для того, чтобы усиливать страх и напряжение у зрителей, особенно на местах совершения преступлений, а, во-вторых, тьма указывает на саму мрачность и черноту самой сути Города.
Главными героями этого фильма можно назвать практически всех. Акцент ставится практически на каждого жителя Города, с которыми сталкиваются Сомерсед и Милс. Именно с их слов Финчер старается передать зрителю всю ту мерзость, гадость и грязь, в которой увязло современное общество. Куда не заглянули бы герои, грехопадение везде. Квартира жертвы обжорства, два работающих телевизора стоящих рядом и горы еды по всей квартире; квартира жертвы гордости, над кроватью огромная фотография с изображением ни кого-нибудь, а собственного лица;магазин «Дикого Билла», хозяин которого за деньги мастерит различные хитроумные устройства, удовлетворяющих извращенную похоть покупателей и т. д.
Но особенно досталось правоохранительной системе. Милс на своей шкуре узнает насколько прогнила вся эта старая система. Ему приходится и давать деньги нищему, чтобы на основе его показаний войти в квартиру убийцы, адрес которой поведал агент ФБР, занимающийся незаконным отслеживанием интересов читателей в библиотеке. Он кроет матом журналистов, которые за деньги могут получить любую информацию от полицейских. С помощью все того же Милса Финчер критикует адвокатуру, зарабатывающую деньги на оправдании бандитов, что практически сводит на «нет» все усилия полиции.В то время как Джон Доу благодаря этой же системе играет с полицейскими как хочет.
Среди всех второстепенных персонажей следует выделить «кассира» (или сутенера) в ночном клубе, где находят жертву похоти. На вопрос Милса: «И тебе нравится твоя работа?» - он отвечает: «Нет. Не нравится. Но что поделаешь, такова жизнь» – с этими словами он тушит сигарету подводя тем самым черту. Так выражается все отношение современного человека к окружающей действительности. Этот сутенер – образ личности, которая сегодня стоит между добром и злом, между Джоном Доу и детективами.

И вот он финал. Финчер провел зрителя через всю жестокость и мерзость этого Мира. Мир, который извратили ни кто-нибудь, а мы сами. Но не ужели все потеряно? Может есть надежда? Ответ должен будет дать Милс. Его жена и не родившийся ребенок мертвы, а у него на мушке его пистолета убийца. Если он проявит пример христианского прощения, то значит и человечество способно изменится и этот Мир не так безнадежен, но если убьет, то докажет всю безысходность Мира. Вся сцена предстает как картина убийства Христа. Джон Доу в красной (кровавой) рубахе украшенный солнечным ореолом как Спаситель и Милс, как римский легионер Лонгин, готовый нанести Христу смертельную рану. Теперь пистолет заменяет копье судьбы. Милс старается сделать выбор: остаться полицейским или стать убийцей. Но, вдруг, ему в голову приходит какой-то едва уловимый образ, который однозначно помогает сделать выбор. И это образ любимой жены. Как и две тысячи лет назад выбор окончился смертью.
Именно в этой тяжелой сцене Финчер сумел выразить парадокс любви, которая при всей ее чистоте, светлости и непорочности становится причиной смерти человека и причиной всякого греха.

Милс проиграл, Мир проиграл. Но для Финчера это не пессимистичный конец. По прежнему жив Сомерсед и он, не смотря не на что готов драться за этот уродливый Мир.

Фильм "цепляет" подчеркиванием обыденности "семи смертных грехов", которые показаны как правило, а не как исключение, "потому, что так легче жить" (Уныние-Acedia). Моральное разложение, к которому настолько привыкли, что уже не замечают и считают нормальным - "все так живут".
Идея декаданса подчеркнута постоянным дождем, мрачными декорациями, приглушенными цветами - это создает "атмосферу" но и раздражает излишней "стилизованностью", фильм иногда напоминает комикс.
Кстати, вырезанный фунт плоти, кажется, подчеркивает "нехристианские" убеждения маньяка (Шейлок из "венецианского купца", со своей жаждой мести пытавшийся вырезать фунт мяса у Антонио, был евреем (одна из интерпретаций - Дьявол), а не христианином, как другие, милосердные герои пьесы). Собственно, об этом "Джону Доу" говорит Сомерсет, подчеркивая, что маньяку нравится его работа, да и сам "Доу" признает, что его смертный грех (Зависть-Invidia).
Джон Доу добивается своего - Миллз (Гнев-Ira) таки "следует за ним".
Но концовка фильма оптимистична - Соммерс преодолевает, кажется, свой смертный грех (Уныние-Acedia), и говорит, что хотя и не считает мир (жизнь) хорошим местом, но за него стоит бороться.

Сложно остаться равнодушным к "SE7EN" – так или иначе фильм "зацепит" либо мрачной атмосферой, либо напряженным сюжетом, либо поднятой проблемой.

"Атмосфера" "нагнетена", пожалуй, даже излишне – тусклый, унылый мир декаданса с вечным дождем, мрачными декорациями и приглушенными цветами - стилистика фильма создает "атмосферу" но часто и раздражает излишним визуальным гротеском, карикатурностью мира и персонажей.

Продуманность ходов Джона Доу держит зрителя в напряжении – неясно, кто за кем охотится – детективы за маньяком, или он за ними. Двойные смыслы и патологичность преступлений внушают отвращение и страх беспомощности перед преступником.

Однако и стилистика и напряженный сюжет служат лишь декорациями для очевидной и, одновременно, игнорируемой истины обыденности морального разложения людей, приведшего к тому, что "семь смертных грехов" уже и не воспринимаются как пороки, настолько они привычны и распространены. Порок показан как правило, а не как исключение, "потому, что так проще жить", потому, что "таков мир" и ничего с этим не поделаешь. Моральное разложение, к которому настолько привыкли, что его уже не замечают и считают нормальным состоянием – "все так живут". Такое отношение к жизни, кстати, тоже является смертным грехом Уныния (Acedia) – в фильме "Sloth" (Праздность). Это порок и Уильяма Сомерсета. Только в таком, унылом и апатичном, "толерантном", а, на самом деле, безразличном, мире порочные (рабы страстей – обжора, лжец и стяжатель, педераст, шлюха, тщеславная самовлюбленная пустышка) могут быть "невинными", говорит нам Джон Доу.

Вырезанный фунт плоти, кажется, подчеркивает "нехристианские" убеждения маньяка (это "цитата" из "Венецианского купца" Шекспира – Шейлок, со своей жаждой мести пытавшийся вырезать фунт мяса у Антонио, был евреем (одна из интерпретаций – Дьявол), а не христианином, как другие, милосердные герои пьесы – в "Купце" мстительности дьявола противопоставлено христианское прощение, которое одерживает верх). Собственно, о том, что он не христианский мученик, а наоборот, садист, получающий удовольствие от своей "работы" "Джону Доу" говорит Сомерсет, да и сам "Доу" признает, что порочен и его смертный грех Зависть (Invidia).

Джон Доу (Зависть) добивается своего – обуреваемый жаждой мести за отнятую любовь Миллз (Гнев-Ira) выполняет то, что от него "требовалось". Ведь порок "вел" Миллза, и не будь Доу уверен, что Миллз "раб" своего гнева и обязательно отомстит, он бы не стал убивать Трэйси. Эта сцена фильма самая сильная, она показывает, в отличии от всех остальных "топорных" убийств – зеркал греха, то, что когда человеком управляет порок, найдется тот, кто будет управлять этим пороком, а через него и самим рабом порока. Порочный "дважды раб" – своего греха и того, кто этим грехом "управляет". Но эта, сильная сцена фильма, подчеркивает минусы и слабость всех остальных "способов убийств". В этом отношении фильм непродуман и "зеркала пороков" выглядят нескладно и искусственно, в них Доу не опосредовано использует пороки жертв (кроме, разве что, случая с Гордыней (Superbia)), а действует грубо и даже карикатурно.

Несмотря на очевидный триумф Джона Доу, концовка фильма оптимистична – Соммерс преодолевает свой смертный грех (Уныние-Acedia), и говорит, что хотя и не считает мир (жизнь) хорошим местом, но за него стоит бороться. Нет ли тут чрезмерного оптимизма режиссера, подчеркивавшего по ходу картины, что Соммерс так же апатичен, "как и все", насчет этих самых всех – неужели они (мы) способны преодолеть апатию? Да и хотим ли мы этого? Ведь так просто и удобно иметь пороки, которые нас тешат. И что с того, что мы "иногда" зависим от наших пороков – все ведь такие, за исключением глупцов, лжецов и ненормальных... По крайней мере, так мы себя утешаем.

наверное это первый фильм который, отбил у меня всякое желание идти спать. Более того первый фильм после которого мне захотелось пойти покурить и было очень неприятно где-то внутри. Когда курил все мысли пропали и сразу захотелось быть поближе к, любимому человеку. После минут 30, все прошло, но я и по сей день иногда задумываюсь и приходят неприятные мысли, а так советую всем не пожалеете.

Хороший такой фильм с не особо глубокой, но оттого не менее интересной криминалистикой. Собственно, картина и о другом - о жизни в этом мире, о поступках.
Нельзя сказать, что вся картина сделана ради развязки, т. к она интересная, довольно умная, держит в напряжении, но в то же время, концовка получилась достойной. И без всяких глупостей и резких неуместных поворотов 9 а мы вот так, пусть глупо, но зато вы не догадались).
Из музыки походу произведения заметил только симфонию в библиотеке. А значит музыка делает своё дело - незаметно и создает атмосферу, не отвлекает.
Актёры сыграли по-разному, в основном хорошо, но Морган Фримен особенно убедителен.

Но всё таки фильм не шедевр и вряд ли я его вспомню через лет 10.

Оценка 8/10.

Чего-то не хватает.
Продуманный финал, некоторые убийства. Но что с этим преступником не так? Он говорит, что он Мессия, но почему не все его убийства - проявление "высшей" воли? Некоторые соответствуют своим грехам, но все? Нет! Блестящая постановка Финчера, блестящая игра Фримана и Питта, но... чего-то не хватает.