− Друзей нет... Врагов нет...
− В самом деле? Так не бывает!
− Я имел ввиду, что живых нет. ("Великолепная семёрка", вестерн, 1960 г.)
---------------------------------------------------------------------------------------

Будучи слегка озабоченный своим увлечением исключительно аниме-сериалами на протяжении последних 16-ти лет, я решил на вечерок вернуться к "живому" кино. Дабы не размениваться на мелочи, выбор был сделан по-крупному: один из критичнейших фильмов самого культового (после Дэвида Линча, естественно) режиссёра. Почти три часа прошли в непрерывном нарастающем напряжении, которое уходило в вираж во время тройных идиотских реклам. По завершении я был вымотан-выжат морально до предела, хотя иного состояния нечего было и ожидать. "Не забывай, откуда живёшь, сынок!" (с)

Ну как тут можно забыть? Все персонажи были хорошо знакомы: они кочуют из фильма в фильм у Тарантино, подавляя своей безапелляционной жестокостью. Но на сей раз я малость опешил − моему любимому актёру, элегантному Курту Расселу, совершенно не шли длинные "казацкие" усища и уж тем более длиннополый зимний наряд! Ещё меньше шла ему манера лупить наотмашь по лицу женщину... хотя бандитку Дейзи Домерг в исполнении Джениффер Джейсон Ли "женщиной" назвать сложно.

Удивительная вещь: в своё время эта сильная актриса отказывалась от наивыгоднейших красивых ролей в таких нашумевших фильмах, как "Красотка", "Молчание ягнят", "Привидение", чтобы на закате карьеры сняться в обличье самой натуральной ведьмы! Впрочем, были ленты, где её героиню подвергали групповому насилию в предельно откровенном виде ("Последний выход в Бруклин", "Плоть и кровь") или разрывали на части ("Попутчик"). В "Одинокой белой женщине" Ли сыграла страшную психопатку... но внешне все эти персонажи выглядели очень мило. И вдруг такое ужасающее уродство! И как только она согласилась? Неужели магия имени "Квентин" столь неотразима?

Вообще было такое впечатление, что сценарий для "Отвратительной восьмёрки" сочинял наш небезызвестный Владимир Сорокин. Грубая матерщина, блевотина с кровью, отстреливание гениталий, отрывание рук, добивание в упор... почти, как в "Сердцах четырёх", и можно продолжать сей малопривлекательный список долго. Но не только по этой причине я упомянул имя Сорокина: нет другого такого автора, кто столь же люто ненавидел бы страну, в которой родился, и язык, на котором пишет − при этом умело маскируя в своём творчестве и то, и другое (перечитайте его "Русские бабушки", если не верите). И, такое впечатление, что Тарантино с присущим ему мастерством точно также "стильно и мимоходом" демонстрирует свою тайную неприязнь к Америке. Циничному высмеиванию и уничижению подвергается всё самое важное − от идей Отцов-основателей и до расовой толерантности. Цветные уроды выглядят даже хуже уродов белых, а уж чёрный герой Сэмюэла Джексона вполне себе радостный садист. "Я вот подумал: а что если собрать одних только законченных мерзавцев? Запереть их в одном доме, дать каждому по револьверу и посмотреть, что будет?" − так с нарочитой инфантильностью объяснялся режиссёр. Да нет проблем, маэстро, но почему весь этот кошмар поставлен на вполне конкретном социально-историческом фоне, с откровенной и однозначно безнадёжной проекцией на будущее?

Да, людей в этом фильме не видно − перед нами некие человекоподобные существа, даже если они одеты в белые рубашки с красными галстуками, носят часы с цепочкой и знают пару слов по-французски. Они вообще не ценят жизнь − так, раненый "Палач", прекрасно сыгранный Тимом Ротом, спокойно и без эмоций предлагает: "Я, наверное, через пару суток всё равно сдохну, а за мой труп назначена хорошая награда − возьми его, а взамен отпусти Дейзи..." Хотя персонажи постоянно говорят о том, сколько стоит чья голова, к деньгам они почти равнодушны. Это всего лишь приятный бонус к убийствам и истязаниям себе подобных. Но и тут не видно ни особого цинизма, ни самоутверждения − просто так заведено в этом мире! Лишь у Джона Рута (Курт Рассел) есть некий принцип: "Негодяев надо отстреливать, но особо мерзких негодяев нужно прилюдно вешать" − при этом он прекрасно понимает, что и сам подпадает под свою же классификацию. Все они живут, что называется, "на последнем дыхании" и не испытывают по этому поводу никаких сожалений.

И это Америка?! Да. Но разве подобная резня на заброшенной в горах Вайоминга "Галантерейной Минни" так уж уникальна для того времени? Нет. И, вспомнив слова Тарантино о только плохих парнях в одной комнате, можно было бы согласиться с печальной обыденностью данной отдельно взятой зловещей истории, если бы...

Если бы режиссёр не демонизировал так активно всё происходящее. Причём детально.

Демонизация ведётся всеми средствами современного кинематографа − от постановок отвратительного физиологического натурализма до растягивания-искажения голосовых звуков и деформации лиц героев. Порой мне казалось, что я смотрю очередную серию "Зловещих мертвецов" Сэма Рэйми. Никакой нужды для чисто криминальной драмы-вестерна в этом не было, и тем не менее. У существ вида "хомо сапиенс" образы и подобие не только не божественные, но даже и не звериные − много хуже! О мышлении я и не заикаюсь.

Чисто "сорокинская" трактовка характеров и построение сюжета. Почему именно так?

Можно только догадываться. Мрачнейший подтекст сценария настолько увлёк режиссёра, что он позабыл, а после и разрушил неплохую детективную составляющую фильма. Загадка исчезла почти сразу: едва увидев "Галантерейную", мы понимаем, что там чужие и засада − в самом деле, в доме полно мужчин и всякого инструмента, а простейший засов у разбитых дверей никто и не думает сделать (все раз за разом заколачивают вход изнутри гвоздями, которые вышибаются при каждом появлении гостя снаружи). Эпизод с отравлением кофе вообще показан престранно: зачем нужно было отодвигать действие на 15 минут назад с помощью текста − отчего бы не снять сцену одним куском, давая зрителю подсмотреть сам процесс отравления как бы мимоходом? К чему добавлять искусственный закадровый голос самого Тарантино − или ему стало скучно? Всё, чего этим можно добиться, так только лишь ослабление зрительского нервного напряжения. И какая тут выгода для действия, в чём задумка?

Точного ответа на эти и схожие вопросы у меня, естественно, нет. Но, подозреваю, что Квентин Тарантино лукавил, когда рассказывал в интервью "Deadline.com" про кучку негодяев в ограниченном пространстве и наблюдении за ними. Ибо они (герои-негодяи) почему-то автора не заинтересовали. Характеры лишь слегка намечены, но не раскрыты даже наполовину. Масса экранного времени затрачена на показ заснеженных пространств, на два вводных эпизода, метель (зачем, кстати, столь подробно показан процесс прокладки трассы до конюшни и уборной, если это не играло в действии вообще никакой роли?) и на самодовольно-садистские откровения "кровавого майора" Маркуса Уоррена. Такое полное впечатление, что Тарантино размахнулся на солидный сериал и лишь потратив больше трети фильма на ввод в основные события (драма в "Галантерейной Минни") вдруг с удивлением вспомнил, что он-таки снимает всего лишь большую полнометражку! Но навёрстывать упущенное было уже некогда, и о "банде Домерг" нам поведали так... вскользь. А жаль! Актёры Майкл Мэдсен ("Ковбой"), Демиан Бичер ("Мексиканец") и уже упоминавшийся Тим Рот ("Англичанин", "Палач") предельно талантливо использовали выделенные им экранные минуты и выдали типы завораживающих злодеев, но большего им, к сожалению, сделать не позволили. О главаре банды Джоди Домерге нам вообще ничего толком не сообщили (красавчик, играет в интеллигента, обожает сестрицу, вылез из подпола и был тотчас застрелен), однако я не сомневаюсь, что настоящим лидером была именно Дейзи Домерг. Опять же мы можем лишь догадываться о причинах её истинного влияния на сообщников, но уже по частицам неукротимого нрава, который показала нам Джениффер Джейсон Ли, можно судить о масштабах этой преступной натуры. А исполнение ей баллады под гитару − это апофеоз души, жизненная программа, необъявленная война против всех. Но причины нам опять-таки неизвестны. И снова жаль.

Особняком из обречённых стоит Пройдоха Мэнникс "Шериф" (актёр Уолтон Гоггинс). Пожалуй, единственный, кто раскрыт почти полностью ("почти" потому, что его шерифство так и не было подтверждено, хотя лично я в этом не сомневаюсь). В нём поровну смешаны храбрость и трусость, ненависть и понимание, сила и слабость. Он наименее неприятен из всех. И это, кстати, ещё одна беда "Отвратительной восьмёрки" − в ней нет персонажа, которому зритель мог бы хоть немного сопереживать (о "понравиться" я вообще молчу). Для творчества Тарантино это не новость, но как раз именно в "Восьмёрке" подобный герой нужен до зарезу! А его нет. И зритель вынужден мрачно досматривать жесточайшее зрелище, где в принципе не может быть победителя, и где никого по сути не жаль. Кроме несчастных женщин, которых ради успешной засады деловито перестреляла банда Домерга − весёлая и полная жизни блондиночка Джуди "Шесть лошадей" (актриса Зоя Белл) мне вспоминалась до самого конца...

Ради чего всё это? Нынешний обыватель (впрочем, как и всегда) готов платить за страсти, наблюдая их из безопасного места, но он не любит откровенного, длительного дискомфорта. А его в "The Hateful Eight" воз и маленькая тележка! И никакой при этом особой, привычной эстетики a la Tarantino, никаких художественных изысков. Кроме шикарной, на весь экран, кровавой рвоты два раза подряд, но так уж оно надо?

Вот понемногу и приходят на ум мысли о творческой повторяемости культового режиссёра, о его зацикленности на детализированной жестокости, о природной неспособности к подаче хоть какого-то человеческого позитива. И я с этим согласился бы, однако...

Однако мешает парочка многозначительных деталей. А именно: изображение в самом начале распятого Иисуса Христа в бесконечных снегах, и то самое "письмо Линкольна", подлинность которого то подтверждает, то насмешливо отрицает "кровавый майор" Уоррен ("Не-е, чо ты мелешь? Хочешь сказать, что тебе, выродку, писал сам наш президент?!"). Грустная христианская метафора понятна и толкования не требует, а вот письмо... Оно всё-таки очень важно для погрязших в бесчисленных преступлениях и зверствах героев − нет, не в качестве духовной индульгенции, перед нами всё же американцы − а как памятка, что есть на свете нечто такое, что качественно отличается от нескончаемых погонь, перестрелок, насилия и алчности. От гнусной обыденной человеческой жизни, проще говоря. Недаром его перечитывают в ожидании своего смертного часа Маркус Уоррен и Крис Мэнникс. И оба они понимают, насколько сами несовместимы с изложенным в письме текстом − поэтому единственное, что можно сделать, это скомкать бумагу окровавленной рукой и безнадёжно вздохнуть...

Именно такой финал и предстаёт перед нашими глазами. И он сразу поднимает "Отвратительную восьмёрку" на несколько порядков вверх по шкале ценностей киноискусства. И одновременно подчёркивает сверхпессимистический взгляд автора на Человека и на его перспективы. Нет ему смысла изображать что-то хорошее и морально-нравственное, ибо ничего такого на самом деле не существует! Ну, разве что в фальшивых письмах, которые могут пригодиться по жизни ("Эта писулька помогла мне сесть в твой дилижанс, так-то!"). А поэтому проще (а, возможно, и честнее) впаривать зрителям макулатуру, где восемь отвратных молодчиков споро и уверенно превращаются в бешеных псов. Предельно жестокое развлечение, но ведь развлечение всё же!

Ах, да, чуть не забыл: сам режиссёр упоминал одну общую черту всех своих фильмов: дескать, им присуще особое ("особое", Карл!) чувство юмора, которое заставляет зрителей смеяться над такими вещами, которые изначально не являются весёлыми. Что тут скажешь... лично я от человека, вздумавшего хихикать или просто хотя бы улыбаться во время просмотра "Отвратительной восьмёрки", старался бы держаться подальше.

И вот теперь я окончательно понял, отчего ушёл от "живого" кино в рисованное аниме. Там, конечно, тоже всего хватает, но нет столь концентрированной и полной безнадёги. Зато есть те, кого хочется поддержать, и кто поддерживает тебя − мультику такая наивность простительна. Хотя наш стремительно-сумасшедший век успешно рушит и эту последнюю надежду.