По словам исследователя творчества Луиса Бунюэля Джули Джонс, Бунюэль однажды сказал, что сам не знает, что именно означает конец.

Фильм также вызвал много обсуждений и споров среди зрителей о его значении и о том, какие сцены были реальными, а какие — частью фантазий Северины. Луис Бунюэль, как обычно, не чувствовал необходимости объяснять свою работу, что только добавляло фильму загадочности. Это размывание реальности и фантазии, сказал он, было "тем, что побудило меня снять эту историю. К концу реальное и воображаемое сливаются. Я сам не могу сказать вам, что реально, а что воображаемо в фильме. Для меня они образуют одно и то же".

Одной из сцен фильма, которая завладела вниманием зрителей, была сцена, в которой азиатский клиент входит в бордель с таинственной коробкой, содержащей неизвестный предмет, который никогда не показывается. Когда он открывает коробку, чтобы показать проституткам, что внутри, Северин оказывается единственной, кто соглашается на встречу, в то время как остальные в ужасе отворачиваются. Луис Бунюэль обнаружил, что самый распространенный вопрос, который люди позже задавали ему о фильме, касался содержимого коробки. Этот вопрос он нашел "бессмысленным... Я не могу сосчитать, сколько раз люди (особенно женщины) спрашивали меня, что было в коробке, но поскольку я сам понятия не имею, я обычно отвечаю: "Все, что вы хотите, чтобы там было"".

Еще одно великолепное выступление Катрин Денев, которое, как минимум, показывает, насколько консервативным был мир по сравнению с сегодняшним днем. История фильма, безусловно, представляет собой смесь реального и воображаемого, но границы, разделяющие эти элементы, размыты до такой степени, что их почти не существует. Является ли финал обнадеживающим или мрачным? Поскольку невозможно сказать наверняка, то его можно считать и тем, и другим, и ни тем, ни другим одновременно. Это, безусловно, интересная история, и она, безусловно, опережает свое время. Главную героиню никогда не осуждают за ее, казалось бы, странные — или, скорее, социально неприемлемые — сексуальные желания. Тем не менее, картина о внутреннем путешествии гораздо больше, чем о внешнем.