Сэм Мендес, играя на предвкушении аудитории, вроде бы и не скрывает, что ориентируется на родные, англо-американские традиции военного фильма, которые, впрочем, крайне разнообразны. Тони Суоффорд, записавшийся в корпус морской пехоты, где получил прозвище «Суофф», с самого начала познаёт на себе все «радости» армейской службы, которые Голливуд живописал неоднократно, во всех мыслимых красках: от суровых, как у Роберта Олдрича, до сатирических и даже трагикомических, блестяще использованных, в частности, Майком Николсом соответственно в «Уловке-22» /1970/ и «Билокси-блюз» /1988/. Особо подчёркивается связь с «Цельнометаллической оболочкой» /1987/, причём в первых же кадрах с наглядной демонстрацией новобранцам, стоящим по стойке «смирно» рядом с кроватями, того, кто в казарме безраздельный хозяин, – это воспринимается прямой цитатой из Стэнли Кубрика. Но созвучие и в композиционной организации материала всего фильма, поскольку бесконечная муштра вперемежку с изматывающей боевой подготовкой и непросто складывающимися отношениями между солдатами является лишь предварительным этапом перед главным – отправкой на войну. Зато в переломный момент авторы едко высказываются по адресу уже Фрэнсиса Форда Копполы, поскольку на просмотре его антимилитаристского шедевра (между прочим, Мендес привлёк Уолтера Мёрча, того же самого монтажёра, что был на «Апокалипсисе сегодня» /1979/) морпехи закаляют собственный боевой дух – и сеанс прерывается сообщением о начале кампании против Ирака на знаменитой сцене вертолётной атаки под музыку Вагнера, когда толпа взбудоражена до предела. Не обходится без перекличек (чаще сознательных) со многими известными кинополотнами и во второй половине, когда операция «Щит в пустыне» набирает обороты – при непосредственном участии подразделения снайперов, где оказался Тони, имевший глупость, как рассуждает сам, подписать контракт с вооружёнными силами…

И тем не менее ту открывшуюся «Суоффу» бесспорную истину, что каждая война особая, неповторимая и вместе с тем – все войны одинаковы, можно распространить и на весь фильм. Одноимённый бестселлер, который Суоффорд написал, основываясь на личных впечатлениях, в 2003-м году, то есть когда подошёл срок второго крестового похода против Саддама Хуссейна, был выбран режиссёром далеко не случайно. «Морпехи» обрисовывают подробности освобождения Кувейта от иракской оккупации без романтического пафоса ленты «Час блаженства» /1991/ Шимона Дотана и без явно надуманных конфликтов, волновавших персонажей «Мужества под огнём» /1996/ Эдварда Звика. Авторы не согласны и с умеренным скепсисом «Трёх королей» /1999/, всё же не помешавшим Девиду О. Расселу сделать в итоге вывод, что США, хотя и расчётливо преследовали собственные меркантильные интересы, объективно – поступили правильно. Мендес, оставшийся верным стержневой линии своих первых работ, «Красота по-американски» /1999/ и «Проклятый путь» /2002/, и сценарист Уильям Бройлз-мл. (на его счету несколько голливудских хитов, причём самых разных жанров) изначально сосредотачиваются на другом, личностном уровне. На самом деле Jarhead (в оригинальном заголовке – труднопереводимое слово в единственном, а не во множественном числе!) есть почти единомышленник «Постороннего» Альбера Камю, находящийся, правда, в грубых американских условиях, и потому поступок старшего сержанта Сайкса, конфисковавшего книгу у зачитавшегося в туалете «Суоффа», совсем не вызывает удивления. Здесь гораздо уместней вспомнить такое уникальное произведение, как «Пустыня Тартари» /1976/ Валерио Дзурлини по роману Дино Буццатти, наиболее, пожалуй, полно и всесторонне передавшее мироощущение в духе экзистенциализма и абсурдизма на военном материале. Причём в ситуации молодого лейтенанта, присланного охранять мифические интересы Австро-Венгрии на самую окраину империи и так и не встретившегося с врагом, оказываются сразу все морпехи. Война сводится для парней к утомительным тренировкам в противогазах (прошли слухи, что Ирак может применить химическое оружие) на изнуряющей жаре и бездумным развлечениям, шокирующим заезжих журналистов и точно не предусмотренным уставом. А при первом же боевом контакте объявляется Сайкс, категорически, невзирая на форменную истерику подчинённых, запрещающий открывать огонь, чтобы не помешать авиации. И завершается всё заревом пылающих нефтяных скважин – остроумная метафора истинной, а не продекламированной цели, преследуемой единственной оставшейся сверхдержавой планеты. Всё прочее – не имеет значения.

Если учесть вышеизложенное, глубокомысленные слова из обрамляющих действие сугубо «гражданских», мирных пролога и эпилога вовсе не прозвучат лирически, не покажутся, вопреки задушевной интонации, исповедью. Рассуждения Суоффорда о том, что у каждого из них отныне есть возможность выбрать любой путь, выучившись хоть на писателя, хоть на строителя, но навсегда останется воспоминание об оружии, об ожидании войны, которой так и не произошло, пронизаны огромной тоской и притом – зловещи по своей сути. Ведь в конечном итоге речь идёт о целом поколении, даже лучшие (во всяком случае – в расхожих представлениях, ибо далеко не каждого берут в корпус морской пехоты, элиту ВС) представители которого оказались напрочь сбиты с толку, как бы заранее и насовсем лишены той важнейшей в жизни цели, которую само государство упорно навязывало с рождения. Отметим мимоходом, что к похожему выводу, но «от противного» (сказалась разница социально-исторических условий) пришёл и Андрей Прошкин в «Солдатском декамероне» /2005/, о первой чеченской кампании. Только вот «Морпехи» оказались в целом с энтузиазмом встречены на родине широкой аудиторией (даже если кассовые сборы и не сравнялись с бюджетом, составившим $70 млн., тем более – заметно уступили показателям предыдущих мендосовских работ), а не менее талантливый российский фильм не вызвал никакого особого резонанса.