На волне очередного взлёта славы Джекки Чана компания-дистрибьютор выпустила на видеорынок озвученную по-английски версию одного из ранних фильмов с участием будущего кумира, благодаря которому он, собственно, и стал знаменитым. Скверным в данном мероприятии оказалось даже не упрощение реплик героев, зазвучавших на незнакомом языке, равно как и не традиционно «деревянная» интонация артистов, дублировавших своих коллег из Гонконга. Из стремления приблизить действие к знакомым реалиям главный герой получил не просто «нейтральное», а – как бы американизированное (или, как минимум, приближенное к Западу в его англо-саксонском варианте) имя Фредди Вон! Вопрос принципиальный. Не ведая того¹, американцы резко исказили смысл произведения, восприняв картину типичным (пусть даже одним из вершинных) боевиком о восточных единоборствах. В лучшем случае новаторством авторов посчитали наличие специфического юмора, хотя Юэнь Ву-пин² частично опробовал схожую эстетику в предыдущей, дебютной постановке (также с участием Джекки) – «Змея в тени орла». /1978/.

Никто, разумеется, не собирается ставить под сомнение красоту и эффектность поединков, знакомящих с элементами ряда подлинных (исторически сложившихся) стилей кунг-фу, а тем более – редкостный комический дар Чана, с лёгкостью обнаруживающего абсурд любой ситуации, какой бы пафосной и драматичной она ни казалась. Вспомним, например, кульминацию тренировочной программы Вона, когда он, овладев секретами Семи Божеств, начинает откровенно дурачиться на по-женски жеманной технике «Пьяной Мисс Хо». Вот только юмористическая (и, к слову, антимифотворческая) направленность «Пьяного мастера» будет ещё очевиднее, если иметь хотя бы отдалённое представление о том, кем являлся Вон Фэй-хун. И почему сами китайцы (вслед за гражданами Гонконга – даже подданные консервативной КНР!) с таким восторгом встретили поползновения актёра не столько поглумиться над памятью о легендарном мастере кунг-фу, врачевателе и революционере, сколько вернуть образу, превознесённому в несметном количестве кинолент и телесериалов³, его исконное, народное, демократичное звучание. Вон перенял у Су Хуа-чи не тягу к пьянству как сомнительному удовольствию и средству одурманивания разума, а искусство пребывания в особом состоянии духа и тела, даруемого – в том числе, но не исключительно – вином. Состояние механической неуязвимости организма дополняется особым миросозерцанием, позволяющим низвергнуть грозные (чуть ли не мифологизированные) фигуры противников – от Короля бамбука до самого Яна Ти Сана, «Молниеносной ноги» – с невидимого пьедестала, а затем и банально победить их в схватке. Не удивительно, что помимо влияния, оказанного «Пьяным мастером» на дальнейшее творчество Джекки Чана, картина породила волну компилятивных лент, начиная с «Танца пьяного богомола» /1979/, в котором тот же Юэнь Ву-пин поведал о дальнейшей судьбе престарелого, но непобедимого Су.


__________
1 – Так по крайней мере хочется думать.
2 – Между прочим, в некоторых ударных эпизодах он лично (попеременно с братом Чоном-Яном Юэнем) подменял своего шестидесятишестилетнего отца, изображавшего пьяного мастера.
3 – То есть Джет Ли в цикле «Однажды в Китае», по сути, вернётся к традиции.