Если Иствуд и Ван Клифф прославились после двух первых фильмов «долларовой трилогии», то в приглашении Уоллэка, получившего известность в традиционных, снятых в Голливуде вестернах, вполне резонно усмотреть своеобразную дань уважения Леоне предшественникам, чьи работы служили источником вдохновения для режиссёра из Италии. Причём актёр вспоминал, что предложение поступило к нему благодаря всё же не «Великолепной семёрке» /1960/, как решили многие, но – эпопее «Как был завоёван Запад» /1962/, где он сыграл роль злодея, очень похожего на Туко. На того самого Туко, которого ранее как раз не хватало для полноты картины типических характеров Дикого Запада, населённого людьми хорошими, плохими и, соответственно, злыми. Впрочем, «соответственно» ли? В том, пожалуй, и кроется насмешка кинематографиста-европейца над наивностью заокеанских коллег, упорно веривших и отстаивавших мысль, что и в Америке прошлого столетия, на непокорённых ещё просторах, тон задавали категории «хорошее» и «плохое». Леоне методично разрушает этот миф, показав внешне малопохожих участников трио одинаково ловкими и прожжёнными авантюристами и пройдохами, единственная цель которых – выжить, раздобыв золото. В данной связи знаменательно, что в оригинальном рекламном ролике Ангельские глазки значился «злым», а Тако фигурировал как «плохой», однако при дубляже на английский язык (из-за иного порядка эпитетов в заголовке: The Good, the Bad and the Ugly) их характеристики радикально трансформировались. Только подмены никто не заметил!..
Да и, пожалуй, не мог бы заметить. Ведь иначе в раскалённой атмосфере фильма было б гораздо сложнее уловить отголоски ницшеанской идеи о «сверхчеловеке», пребывающем «по ту сторону добра и зла», которого, следовательно, априори нельзя судить с точки зрения привычной морали. И, возможно, не звучали бы так пронзительно экзистенциалистские мотивы, не показалась б столь простой и наглядной «пограничная ситуация», где практически постоянно пребывают все трое и где – проявляются сущностные черты человека, существа, демонстрирующего чудеса не просто выживания в любых условиях, но умения добиваться поставленной цели, вопреки всему и несмотря ни на что. Лишь ближе к развязке, словно в кульминационный момент бренного существования, плохой оказывается Плохим, злой – Злым, хороший же может считаться Хорошим уже в силу того, что не оказался Злым или Плохим, хотя и его личность не вызывает симпатии. А режиссёр, не без иронии пользующийся правом манипулировать судьбами героев, берёт на себя роль не упускающего возможности выказать собственную зловредность (не злость) Рока, незримое присутствие которого позволяют прочувствовать нутром превосходная операторская работа и, разумеется, музыка Морриконе. В следующем «спагетти-вестерне», «Однажды на Диком Западе» /1969/, Леоне доведёт свой фирменный стиль до совершенства, оформив разрозненные прежде идеи в стройную концепцию, но уже в едкой ленте «Ложись, ублюдок!» /1972/ – как бы усомнится во многом из того, что было поведано им ранее.