Вновь, как и во время просмотра первой части, периодически возникает чувство сожаления, что от постановки (тогда, в 1998-м году, на съёмках «Маски Зорро») был отстранён Роберт Родригес. Если верить сообщениям в прессе, мексиканский режиссёр оказался недостаточно покладистым для столь дорогостоящего проекта, а в определённый момент – пошёл на прямой конфликт с продюсерами. И в первую очередь – со Стивеном Спилбергом, который прежде сам не сторонился проявлений безудержной фантазии (вспомним хотя бы трилогию об Индиане Джонсе, перенявшем некоторые манеры и даже, возможно, незаменимый хлыст именно у Зорро), но с годами стал, похоже, более консервативным. Мартин Кэмпбелл же, выходец из Новой Зеландии, снискавший успех (исключительно коммерческий, никак не художественный) благодаря первому фильму с участием Пирса Броснана о Джеймсе Бонде, отнюдь не стремится прослыть новатором, довольствуясь вполне традиционными, проверенными выразительными средствами. И в отношении «Легенды Зорро» (в оригинале ещё наличествовали относительно нетривиальные сюжетные повороты – например, пролог с побегом из тюрьмы старого Дона Диего де ла Вега) это справедливо тем более. А основным сюрпризом, приготовленным для зрителей сценаристами «сиквела», Алексом Курцманом, Роберто Орки и дебютантом Джонстоном МакКалли, является… патриотический пафос, отчётливо проступающий в поведанной «легенде». События отнесены к 1850-му году – тому моменту, когда граждане (преимущественно испаноязычные) независимой Калифорнии приняли историческое решение о вхождении в состав США на правах свободного штата. В числе горячих приверженцев события оказался и Дон Алехандро де ла Вега, вынужденно, вопреки упрёкам со стороны красавицы жены Элены, вовлекающийся в схватку с теми, кто любыми средствами готов воспрепятствовать этому…

В целом продолжение, впрочем, произвело более благоприятное впечатление, нежели первая часть, – не исключено, что именно в силу того, что Мартин Кэмпбелл уже сознательно и неотступно следует традициям, в первую очередь кинематографическим, не покушаясь на сугубо «родригесовские», не свойственные себе решения: не потому ли, кстати, одним из рабочих названий фильма был вариант «Зорро без маски»? Сюда, к традициям, следует отнести и привычные атрибуты произведений «плаща и шпаги» (сложность и изощрённость трюков со временем, естественно, не могут не расти), и введение элементов вестерна, ярче всего проявившихся в эпизоде расправы жестокой шайки над парой бедных крестьян, не желающих продавать землю. Устремление авторов вовсе не подрывает старание Антонио Бандераса выдержать свою, оригинальную трактовку образа «одного из самых знаменитых испанцев» (актёр считал роль чрезвычайно важной для себя, решив не разрывать контракт даже из солидарности с режиссёром, с которым ранее отлично сработался на «Десперадо» /1995/), совмещая героические черты и нотки самоиронии, – в противовес жизнелюбию пополам с бесстрашием Дугласа Фэрбенкса, твёрдости Тайрона Пауэра, французской изящности Алена Делона из самых известных прежних киноверсий. Равно как не противоречит соблюдению классических канонов и достаточно непривычное представление Элены, сыгранной Кэтрин Зетой-Джонс, в качестве не только дамы сердца, но и боевой подруги мстителя в чёрном, не дающей спуску врагам, оставляющей собственный (пусть менее известный, чем знак «Z») памятный след от росчерка шпаги – в виде инициала «E». Ей приходится согласиться стать тайным агентом, чтобы раздобыть сведения об истинных намерениях аристократа по имени Арман, владельца виноградной плантации, с которым была знакома ещё в Европе.

Вот здесь начинается самое, на мой взгляд, интересное, учитывая то обстоятельство, что продюсеры наверняка стремились, надеясь вернуть вложенные средства (производственный, не включающий расходы на рекламу, бюджет составил порядка $80 млн.), следовать общепринятым суждениям. Элену, оказывается, принудили к опасной работе двое сотрудников сыскного бюро Ната Пинкертона, выполняющих заказ американского правительства и при необходимости запросто прибегающих к «грязным» методам вроде шантажа; угадывается типаж агентов ЦРУ или ФБР, которым подобное не просто рекомендовано, но предписано в служебных инструкциях. А Арман является членом тайного общества Orbis Unum, на протяжении нескольких столетий, согласно домыслам, негласно правящего Европой и опасающегося, что сбудется древнее пророчество – возникнет новое государство, способное подорвать неоспоримое могущество Старого света. Таким образом, легендарный персонаж косвенно помещается во вполне современный мир, интерпретируемый с позиций приверженцев теории заговоров, знакомой, в том числе по кинематографу, в самых разнообразных вариациях: от деяний засекреченных организаций, работающих на официальные власти («Три дня Кондора» /1975/, «Принцип домино» /1977/, «Дж. Ф. К.» /1991/), до проявлений таинственных сил неизвестной природы, как в канадском «Кубе» /1997/, и поступка самих Отцов-основателей США, утаивших бесценные «сокровища нации». Поставки Orbis Unum южанам тринитротолуола (взрывчатого вещества, намного превосходящего по мощности порох) помогут достичь подавляющего превосходства боевых частей мятежников над армией Севера в предстоящей гражданской войне. Только вот расстроить иезуитские планы сепаратистского толка, то есть буквально спасти страну, сможет лишь Алехандро, отнюдь не отличающийся хитростью и коварством, придерживающийся давних представлений о добре и благородстве, коим следует на деле, а не номинально, как потомственный рыцарь Арман. Это закономерно, поскольку герои, подобные Зорро, появились намного раньше гипотез о довлеющих над миром сговорах и наверняка останутся долго, испокон веков являясь воплощениями одного из основных и самых ярких человеческих архетипов.