Дино Де Лаурентис не только не отвернулся от Дэвида Линча после фиаско, ожидавшего «Дюну» /1984/. Признанный итальянский продюсер, выделивший на его следующий проект ещё $6 млн., был вынужден самостоятельно, силами собственной кинокомпании D.E.G., осуществлять дистрибуцию после того, как фирмы-прокатчики не пожелали иметь ничего общего с этой лентой. С лентой, от съёмок в которой отказались (из этических соображений) многие¹ актёры и которую журнал Premiere позднее поместит в сомнительный список «25 самых опасных фильмов». За свою принципиальность Де Лаурентис был вознаграждён², оказавшись причастным к рождению одного из наиболее спорных, но и – ярких, бурно обсуждаемых, будоражащих умы и воображение кинопроизведений десятилетия.

«Синий бархат», конечно, способен неприятно поразить своей не столь жестокостью, сколько – жёсткостью в трактовке характеров людей, на поверку населяющих тихий городок «одноэтажной Америки». Фрэнк Бут, не церемонящийся в отношениях с Дороти и распаляющий себя, периодически вдыхая через маску возбуждающий газ, будет пострашнее сотен маньяков и откровенных монстров³, пугающих с экрана доверчивую публику. А необузданная, безумная чувственность, излучаемая Вэлленс, постепенно и вовсе выходит из-под контроля, обрушивая поток сладострастия на сознание разгорячённого зрителя. Однако куда сильнее впечатляет изображение самого процесса растления непорочных душ, взращенных в идиллической провинциальной атмосфере. Растления, совершаемого с их собственного согласия, поскольку тот же Джеффри вскоре после сеанса невольного вуаёризма становится уже полноправным участником событий. И, даже вернувшись в итоге в лоно привычной жизни, олицетворяемой Сэнди, вынужден навсегда смириться с утратой невинности.

Режиссёр-сценарист, кажется, отнюдь не против, если его картину станут воспринимать в сугубо жанровом ключе – как превосходный триллер с элементами «чёрного фильма». Формально границы реальности не нарушены, и все инфернальные события получают правдоподобное логическое объяснение. Однако злополучное ухо не случайно представляется прозрачным намёком на один из основополагающих символов сюрреализма – око, которое бесцеремонно рассекли Луис Бунюэль и Сальвадор Дали, предваряя своё путешествие по человеческому подсознанию. Линч, если угодно, расширяет сферу охвата, вовлекая все прочие органы чувств: слуха, обоняния, вкуса, осязания. Любое из них допустимо использовать для проникновения в тот таинственный мир, вход в который для разума отгорожен на поверку лишь плотными занавесями из синего бархата… В мир, одновременно пугающий до глубины души и непреодолимо влекущий…

В этом, по всей видимости, и кроется причина столь мощного воздействия «Синего бархата», по завершении просмотра оставляющего с ощущением, что поведанная история намного, намного глубже. Вместе с тем Дэвид Линч, даже не отрицая наличия автобиографических мотивов⁴, едва уловимо придаёт ленте расширительное звучание. Своеобразного глобального сеанса психоанализа, позволяющего легко проникнуть и в коллективное бессознательное – в бессознательное всей современной цивилизации. На примере, разумеется, Америки, для которой убийство Авраама Линкольна Джоном Фрэнком Бутом является аналогом – не меньше – описанного в Библии грехопадения человечества.


__________
1 – От Вэла Килмера и Молли Рингуолд до известного певца Криса Айзека.
2 – В том числе и в коммерческом отношении, поскольку только в национальном прокате кассовые сборы составили $8,551 млн.
3 – Бута, по иронии судьбы, буквально на следующий год, устраивая очередной кошмар на улице Вязов, процитирует Фредди Крюгер: «Where’s the fucking bourbon?» («Где этот чёртов бурбон?»)
4 – Вторил ему и неподражаемый Деннис Хоппер: «Я должен был сыграть Фрэнка. Потому что я и есть Фрэнк!»