Знаменательно, что лента увидела свет в перерыве между «Выпускником» /1967/¹ и «Историей любви» /1970/, пользовавшимися умопомрачительным коммерческим успехом, несмотря на то, что авторы упомянутых картин отстаивали кричаще несхожую, чуть ли не противоположную эстетику мелодрамы. Постановку Питера Йейтса зрители и критики также оценили в момент появления по достоинству² – и остаётся лишь гадать, почему со временем она несколько выпала из поля всеобщего внимания. Английский режиссёр, разменявший на съёмках четвёртый десяток, не случайно, надо полагать, привлёк к сотрудничеству (для адаптации романа Мервина Джонса) Джона Мортимера. Этот сценарист, хотя и был не слишком (на шесть лет) старше самого Питера, успел пройти отличную драматургическую и кинодраматургическую национальную школу, в то время как Йейтс многими по праву воспринимался³ типичным режиссёром-«шестидесятником».

Такое сочетание принесло отличные художественные результаты. С одной стороны фильм максимально насыщен приметами времени – в духе раннего Жана-Люка Годара, чей (правда, уже зрелого периода) личный шедевр «Уик-энд» /1967/ не просто упоминается в диалогах, а служит поводом для знакомства в баре. Актриса Миа Фэрроу, резко сменившая амплуа⁴, поразительно напоминает по типажу Джин Сиберг, чья Патриция повстречалась пребывающему «на последнем дыхании» Мишелю Пуакару. Да и главный авторский приём, введение развёрнутых «флэшбеков», по контрастному (гриффитовско-кулешовскому) принципу характеризующих настоящее, раскрывая логику поведения мужчины и женщины, подчинён той же самой задаче – вписать частную, даже камерную историю в широкий социальный контекст. Выступления перед студенческой аудиторией политика средних лет, ставшего любовником Мэри, участие матери Джона в борьбе за мир и права пролетариата, его и её воспоминания о прежних романах – всё это выходит за уровень воспоминаний, обретая силу документа, серии слепков с натуры, обретающих особую ценность в силу яркости самой эпохи. При желании даже в выборе имён, испанскими аналогами которых являются Хуан и Мария (в ином порядке), можно принять за дополнительный знак того времени…

Вместе с тем авторы осторожно подводят к мысли, что и в разгар «сексуальной революции» никуда не делись те памятные «короткие встречи» (имена Дэвида Лина и Ноэля Кауарда всплывают в памяти, можно сказать, с неизбежностью!), что при кажущейся мимолётности не так уж редко оказываются судьбоносными. Рано или поздно должен наступить счастливый момент, когда всё наносное, налипшее растворяется, уступая место вечному и непреходящему.


__________
1 – Кстати, принёсшем признание Дастину Хоффману.
2 – Прокатная плата в размере $4,2 млн. была существенной для того времени.
3 – Особенно в свете новаторского полицейского боевика «Буллит» /1968/.
4 – Рут Гордон, получившая премию «Оскар», предрекла партнёрше по «Ребёнку Розмари» /1968/ ту же участь за роль Мэри.