Обратившись к знаменитому роману «Смерть Артура» Томаса Малори¹, Джон Бурмэн создал – не столь на средневековом, сколько на мифологическом материале – нечто неописуемое словами. Зрелище, визуально завораживающее, от натурализма восходящее к высокому символизму, грандиозное не только по своему размаху, но и по глубине мысли. Справедливости ради, впрочем, не помешает отметить, что «Экскалибур», закономерно снискавший тёплый приём у зрителей², оказался в достойной компании, разделив успех с другими заметными историко-приключенческими кинофантазиями сезона. Здесь и спилберговские «Искатели потерянного ковчега», и «Бандиты во времени», и «Битва титанов»…

История Артура, наречённого стать едва не самым выдающимся королём Англии, поведана не просто увлекательно и страстно. Нечасто в подобных постановках, включая прочие киноадаптации чрезвычайно популярной легенды, обнаружишь яркую, причём далеко не тривиальную, авторскую трактовку. Трактовку, не только сообщающую рассказу новый, злободневный смысл, но и придающую воистину вневременной характер. Особенно впечатляет образ Мерлина – великого волшебника, остающегося человеком необоримой силы, даже осознавая свою (и богов, коим поклоняется) ничтожность перед лицом единого и всемогущего Бога, овладевающего умами миллионов в стремительно христианизирующемся мире. Он готов прибегнуть к хитрости и коварству, однако непреклонен в достижении цели, всячески помогая понять и принять своё предопределение юному Артуру – властителю, рождённому посреди мрака и насилия, но призванному положить начало новому порядку. Тому порядку, символом которого должен стать Священный Грааль. Однако и судьба самого короля вовсе не обещает идиллию, карая в тот момент, когда человек утратил ощущение реальности, свернул с верного пути… Появление молодого Ланцелота Озёрного, неожиданно влюбившегося, добившись ответных чувств, в Гвиневеру, по-своему тоже закономерно. Наконец, ведьмы Мордред и Моргана, давние соперницы Мерлина, олицетворяют зловещие, разрушительные силы, также довлеющие на Историей.

Мучительные, подчас преисполненные парадоксов размышления Джона Бурмэна о природе власти, о назначении и границах дозволенного отдельной личности во многом созвучны идеям, высказанным выдающимся британским режиссёром в предшествующих работах. И в то же время – замечательно вписываются в общекинематографический контекст, вызывая в памяти картины и Сергея Эйзенштейна, и Лоуренса Оливье, и Стэнли Кубрика.


__________
1 – Правда, в интерпретации своего современника – Роспо Палленберга, вместе с которым режиссёр написал сценарий.
2 – Кассовые сборы в США составили $34,96 млн., прокатная плата – $17,1 млн.