Даже если б этот фильм не обладал особыми художественными достоинствами или, скажем, быстро устарел, след, оставленный Акирой Куросавой благодаря «Телохранителю» в истории кинематографа, всё равно был бы необычайно ярким. Таким количеством «римейков»¹, не говоря уже про неявные заимствования и упоминания, могут похвастаться очень и очень немногие! Причём знаменательно, что подлинным объектом поклонения картина стала на Западе. И это словно послужило для тех многочисленных соотечественников режиссёра, кто фактически не принимал его творчество, дополнительным аргументом в утверждениях в том духе, что в отношении истории и культуры Страны Восходящего Солнца Куросава настроен крайне негативно. И дело не в том, что в качестве косвенного источника вдохновения для него (и соавтора Кикусима Рюдзо) послужил роман «Красный урожай» Дешилла Хэмметта. Ведь рассказ о Сандзюро, бывшем самурае, который, оставив сёгуна, заодно выбросил из головы и все сопутствующие представления о чести и доблести, лишь формально отнесён к периоду заката феодальной Японии, пребывавшей в ожидании буржуазной революции. Сам характер истории о соперничающих преступных кланах, терроризирующих мирное население и откровенно паразитирующих на беспомощных согражданах, казался, подозреваю, пугающе современным. События минувшего столетия, прежде всего новый взлёт и болезненный крах империи, вернули страну фактически к той же, исходной ситуации… К ситуации, когда отдельная жизнь не стоит и иены, каждый за себя, а в тотальной борьбе всех против всех появлялись, словно грибы после дождя, всё более могущественные, воистину монструозные организации. К ситуации, когда и герой-то не мог быть иным, кроме как – отчаявшимся «осколком империи», одержимым жаждой поголовной мести и не слишком задумывающимся о средствах. Тосиро Мифунэ было бы грех жаловаться на отсутствие отличных да и подлинно великих ролей, но в образе т.н. телохранителя актёр, право слово, неподражаем!

И тем не менее фильм не воспринимается исключительно сочинением на злобу дня. Равно как и виртуозные поединки на самурайских мечах, являющиеся непременным украшением жанра «кэнгеки» (или «дзидайгэки»), и умение потрясающе выдержать напряжённую атмосферу, и иезуитски закрученная интрига – ничто из этого всё же не доминирует. Кровь в жилах начинает стыть от почти физического ощущения «пограничной ситуации» – ситуации балансирования человека на грани жизни и смерти. Куросава словно представил философские изыскания экзистенциалистов с позиций марксово-гегелевской диалектики, через отражение борьбы и единства противоположностей. Но при этом – и не растратил по-восточному умиротворённого, местами потаённо лукавого мироощущения. И, в частности, соответствующего отношения ко всему, что относится к сфере трансцендентного.

Фильм получил и несколько прямых продолжений, причём уже в третьей ленте /1970/ Телохранителю (Йодзимбо) пришлось схлестнуться с самим Дзатоити, или Затоичи, т.е. Слепым самураем.


__________
1 – Началом послужил фильм Серджио Леоне «За пригоршню долларов» /1964/, открывший миру феномен «спагетти-вестерна».