Помню, с каким недоумением приняли у нас в разгар «перестройки» «Сердце Ангела», официально появившееся в кинопрокате даже раньше, чем на видео. Многие интуитивно чувствовали, что фильм чересчур сложен и совершенен в формальном плане, чтобы воспринимать его исключительно на жанровом уровне, в качестве развлечения. Но и чтобы оценить тонкую художественную игру Алана Паркера, нужно было, как минимум, хорошо ориентироваться в мифологии «чёрного фильма», равно как и в западной традиции отражения на экране мистики. И уж совсем необходимо – загодя ознакомиться с двумя личными шедеврами Романа Поланского. Сорокатрёхлетний английский режиссёр, адаптировавший роман Уильяма Хьортсберга «Падший Ангел», словно делает явным то, что скрывалось у его коллеги глубоко в подтексте. Связывает воедино события «Ребёнка Розмари» /1968/ и «Китайского квартала» /1974/, разъясняя, как именно «эволюционировала» Америка, превратившись из продажного и порочного Лос-Анджелеса образца 1930-х годов в Нью-Йорк конца 60-х, когда канун второго пришествия Христа установился, так сказать, официально. Попутно, добавим, раскрывая, почему Поланский предпочёл именно эти два жанра, изумительно передавшие атмосферу своего времени и имеющие, вопреки внешнему несходству, очень много общего. Впрочем, не исключено, что в подобных тонкостях не слишком разобралась и заокеанская публика, также встретившая картину гораздо сдержаннее¹, чем она того заслуживала.

Теперь-то ясно как день, что в качестве промежуточного звена выступил развесёлый Нью-Орлеан, штат Луизиана, на излёте маккартизма – краткого, но насыщенного и зловещего периода тотальный «охоты на ведьм» и насаждения в обществе паранойи. Город, дышащий ритмами блюза и известный местными легендами о продаже дьяволу душ взамен на славу и деньги. Луи Сайфр², избравший псевдоним, звучащий «дешёвой насмешкой», по той причине, что «на Манхэттене развелось так много Мефистофелей», назидательно цитирует софоклова «Царя Эдипа», напоминая, «как ужасны знания, когда они не приносят успокоения познавшему». И частный сыщик с «ангельской» фамилией открывает ужасные тайны уже не внешнего мира³, погрязшего в грехе инцеста, но – самого себя. Самого себя, оказывающегося безвольным орудием в руках Князя тьмы, покровителя сильных мира сего, и даже – непосредственным родителем Чёрного Антихриста. «Я знаю», – спокойно заявляет Джонни в ответ на реплику о том, что ему предстоит гореть в аду, морально настроившись на бесконечное долгую поездку на лифте прямиком в преисподнюю.

Таким образом, Алана Паркера можно отнести к числу адептов постмодернизма, набиравшего силу в 1980-е, а тех, кто склонен принимать события ленты на веру и придерживаться буквальной интерпретации, – обвинить в тяготении к мракобесию. Вернее, можно было бы – если б в финале автор, в сущности, не ушёл от однозначной (в духе христианского демонизма) трактовки сюжета. И не намекнул, что божественное и сатанинское противоборствуют в душе каждого, проявляя себя в психических феноменах (включая крайние формы – расстройства вроде шизофренического распада личности), по-прежнему недоступных пониманию человеческого разума, и лишь затем претворяясь в материальном мире. Между прочим, впору выразить радость, что именно эта, подлинно новаторская сторона паркеровского фильма оказалась облюбована кинематографистами – и легла в основу целой серии выдающихся жанровых образчиков.


__________
1 – Кассовые сборы составили $17,1856 млн., едва превысив производственный бюджет в размере $17 млн.
2 – Говорят, Роберт Де Ниро копировал манеры Мартина Скорсезе, у которого, кстати, чуть позже откажется исполнить роль Иисуса.
3 – «Это свободная страна», – резонно замечает Эпифани Праудфут, отвечая на вопросы Гарри касательно её участия в ритуальных плясках приверженцев культа вуду.