Не только доктор Кроу, но и зритель испытывает в финале состояние, близкое к шоку! По уверениям прессы, многие (особенно в США) сразу же отправлялись на повторный просмотр, чтобы увидеть события в совсем ином свете, заново осмыслив историю… Брюс Уиллис завораживающе воплощает образ истинного последователя основателя психоанализа, дотошно фиксирующего на диктофон речи пациента и свои, подчас нескрываемо скептические комментарии к очередному случаю из лечебной практики. Последователя если не в отстаивании гипотезы о либидо и иных положений фрейдизма, то точно – в общенаучных предпосылках школы, базировавшейся на идеях позитивизма. Только это вступает в противоречие с самой природой мистического триллера, предполагающего наличие множества предостерегающих деталей, «отметин костлявой кумы». И, заметим, с выходом «Шестого чувства» традиция оказалась существенно обогащённой. К Шьямалану, конечно, не могут не возникнуть отдельные, в том числе вполне резонные, вопросы и упрёки в небольших логических неточностях, но уличить автора в значительном обмане или недосмотре едва ли удастся. Напротив, система намёков и тщательное отслеживание всех деталей на предмет возможного несоответствия финальному откровению вызывает несомненное уважение.

Но всё же не восхищение, которого по праву заслуживают совсем иные старания режиссёра. Шьямалан не ограничивается использованием столь сильного драматургического приёма (инверсии восприятия) ради самого приёма, на поверку – оказавшись в числе немногих кинематографистов, строго философски, без доли сенсационности обращающихся к исследованию непознанного. Всего того, что априори выходит за рамки доступного современному человеку опыта. Неизвестно, чем является шестое (в дополнение к пяти привычным) чувство для Коула: проклятием либо, напротив, уникальным свидетельством о предначертании свыше. «Не каждый дар – благо», как гласит рекламный слоган. Оно приносит и страдания, и в то же время – помощь в разрешении сложностей этого мира. Вид терзающихся, не обрётших на том свете успокоения душ, конечно, не может не травмировать хрупкую детскую психику – однако автор отвергает привычную постановку проблемы. Устами доктора Кроу он озвучивает вопрос к Сиру¹, который, по меткому замечанию Роджера Эберта, «редко задают в историях о привидениях, где герои обычно настолько эгоцентричны, что думают: духи появились, просто чтобы доставить им неприятности, потому их и можно видеть». А уже Линн Сир, ещё сравнительно молодая, одинокая, с головой погружённая в заботы, измученная домыслами относительно того, что творится с сыном, в итоге достигает состояния подлинного просветления… Не удивительно, что фильм оставляет со смутной догадкой о том, что люди лишь начинают постигать диалектическую сущность того, что сами именуют «потусторонним».

Не случайно кажется проникнутой невыразимой болью и сама атмосфера Филадельфии, являвшейся столицей Америки сразу после объявления о её независимости. И – оставившей в Истории кровавый след, преданный людьми забвению, однако продолжающий оказывать на них пагубное влияние, пусть косвенное и незримое.


__________
1 – «Что же призраки хотят сказать тебе?»