После множества рассмотренных проектов, спустя семь лет после предыдущей постановки, Кубрик остановил свой выбор на суровом и реалистичном, почти документальном романе Гаса Хасфорда, название которого, The Short Timers, – многозначно. В дословном переводе это «Срочники», как называют призванных на срочную (в 385 дней) службу, но термин сам по себе является ёмким символом, словно скрывая некое предупреждение о краткости совсем иного отрезка времени – длиною в жизнь. Книга вызвала общественный резонанс в момент публикации – ещё в 1979-м, то есть примерно тогда же, когда появились и первые фильмы, посвящённые изнанке конфликта во Вьетнаме, ставшие вехой и в истории всего антивоенного кинематографа. Между прочим, факт соучастия (вместе с самим Хасфордом и, разумеется, постановщиком) в написании сценария Майкла Херра, соратника Фрэнсиса Форда Копполы периода работы над «Апокалипсисом сегодня» /1979/, косвенно подтверждает тот факт, что масштабная, глобальная по охвату событий и трагическая по звучанию вольная экранизация «Сердца тьмы» Джозефа Конрада произвела на Кубрика сильное впечатление. Как о многом говорит и приглашение на главную роль, фронтового корреспондента Джокера, двадцативосьмилетнего Мэттью Модайна, воплотившего потрясающие образы сразу в двух замечательных (хотя, пожалуй, недооценённых) фильмах о наследстве¹, оставленном длившейся 12 лет бойней. Стэнли Кубрик в очередной раз, обратившись к новому жанру или проблематике, начал с того, что обобщил уже сделанные открытия и преломил опыт других кинематографистов.

В отличие от Оливера Стоуна, ветерана той «грязной войны», чей «Взвод», появившийся чуть раньше, в 1986-м году, и снискавший триумф, в том числе коммерческий², автор «Цельнометаллической оболочка» вроде бы не считал принципиальным добиться абсолютной аутентичности атмосферы. Тем не менее зрителю и в голову не может прийти, что съёмки первой части ленты проходили в английских военных бараках, а декорациями для вьетнамских эпизодов из второй половины послужил заброшенный газовый завод около Темзы. «Подмена», напротив, в немалой степени помогла стремлению режиссёра, сменившего оригинальный заголовок на версию «Цельнометаллическая оболочка» (имеется в виду упоминающаяся в диалогах гильза от патрона к автоматической винтовке M-16), вновь проявить себя художником-философом, способным достичь главного – довести тему до предельного обобщения.

Знакомые мотивы в фильме звучат с особой силой. Первая половина рассказа, когда новобранцы лишь знакомятся с прелестями армейской жизни, познавая «науку выживать», – так по крайней мере уверяет сержант Хартман (в отличном исполнении актёра Р. Ли Эрми, морского пехотинца в отставке), инструктор по боевой подготовке, выдержана в строгой реалистичной манере. Но это вовсе не мешает вскрывать алогизм происходящего автору, исследующему механизм деиндивидуализации и дегуманизации молодых солдат, поместив в кульминацию отнюдь не сцену радости по поводу распределения по элитным подразделениям и родам войск, а типично кубриковский, яростный, «аттракционный» эпизод убийства рядовым Леонардом Лоуренсом – сержанта-изувера, как раз научившего его обращению с любимой винтовкой; забавно, что критик Роджер Эберт «уличил» режиссёра в пристрастии к эффектному нижнему ракурсу, на мгновение придавшему Лоуренсу, воплощённому Винсентом Д’Онофрио, сходство с безумцами в исполнении Малькольма Мак Дауэлла и Джека Николсона.

Зато вторая часть фильма, напротив, расставляет всё по своим местам, возвращая смысл явлениям, казавшимся абсурдными. Автор не без сарказма рисует галерею чокнутых (иначе не скажешь!) солдат, носящих претенциозно-нелепые прозвища Звериная Мамочка, Сплавщик, Ковбой и т.п. и чувствующих себя как рыба в воде там, у коммунистической бездны на краю, прекрасно ориентируясь в ситуации, когда пропаганда вкупе с близостью смерти словно снимают с человека ответственность за содеянное. Нескольких лаконичных эпизодов³ оказалось, в принципе, достаточно для развенчания лживой официальной позиции, сильно приукрашивавшей и скрывавшей правду, создавая и всячески поддерживая «удобные» представления о боевых действиях, и неидеального поведения заокеанских солдат, которые, конечно, не могли одолеть патриотов-вьетконговцев. Но данный мотив является, скорее, следствием.

Ведь в творчестве Стэнли Кубрика опус – как бы последняя часть своеобразной трилогии (после лент «Тропами славы» и «Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал волноваться и полюбил бомбу»), исследующей проблематику войны, её новейших, возникших в XX веке типов и влияния на массовое сознание. Вслед за двумя глобальными (Первой мировой и едва не разразившейся атомной) подошла очередь «локального» конфликта, который, по точному замечанию режиссёра, проводили не столько по боевой науке, сколько по законам рекламного дела. Помимо пространных, идеологически выдержанных речей редактора газеты, не допускающего обнародования в прессе многих фактов и даже недозволительных фраз, в картине не случайно есть кадры съёмок пропагандистских «Зелёных беретов» /1968/, которые язвительно комментируют, издеваясь над «настоящим американским героем» Джоном Уэйном («Эй, Джон! Я тоже ковбой…», «а я – твоя подружка…», «а я – твой конь…»), видевшие всё своими глазами морские пехотинцы. Хотя это отнюдь не мешает тому же Джокеру копировать уэйновскую манеру, небрежно бросая: «Слушай меня, бродяга!»… Незначительная, казалось бы, деталь на самом деле помогает осмыслить философскую сторону предпоследней работы Кубрика, вновь композиционно (перемещение действия из лагеря новобранцев во Вьетнам) выстроенной по принципу знаменитой триады Гегеля-Маркса. Фильм отражает диалектическое единство противоположностей самой природы человека, прежде всего образованного Джокера, у которого на каске написано «Рождён убивать» и который на груди носит значок с символикой мира, раздражая подобным «кощунством» офицера. Американские критики верно указали на амбивалентность «Цельнометаллического жилета», являющегося одновременно военным и антивоенным произведением, отмечая объективность режиссёра, оставляющего право делать выводы и выносить оценки зрителю, в соответствии с собственными убеждениями.

А последние кадры, когда Джокер, приняв на себя командование подразделением, произносит: «Я в отвратительном мире, но жив и ничего не боюсь», – поражают удивительной умиротворённостью, подлинно трансцендентным звучанием, синтезируя прежде раскрытые тезис и антитезис...


__________
1 – «Нераскрывшиеся парашюты» /1983/, или «Неудачники», и «Птичка» /1985/
2 – Но и кассовые сборы в США и Канаде фильма-конкурента составили $46,358 млн. (из низ прокатная плата – $22,7 млн.), так что выступивший продюсером Кубрик, вложив $17 млн., не прогадал.
3 – Стрелок с вертолёта палит ради удовольствия по мирным жителям; редактор полевой газеты «Звёзды и полосы» отправляет непокладистого сотрудника, рядового Джокера, на поле боя, с издёвкой заметив, что войска Севера только что начали удачное наступление на всех фронтах; развязка с хладнокровным убийством женщины-снайпера, чьё сильное, спокойное и даже, несмотря на предсмертную агонию, одухотворённое лицо резко контрастирует с усталыми и запуганными физиономиями американцев, отпускающих циничные замечания.