«Белое солнце пустыни» оказалось, по-видимому, первой среди отечественных кинолент, посвящённых времени непримиримых столкновений «старого и нового» – периоду становления Советской власти, по отношению к которой очень непросто применить термин «историко-революционный фильм». Это поистине истерн, то есть наш вестерн, пусть и решённый на материале борьбы с басмачами в одной из жарких, пустынных республик Средней Азии. Мотыль, уже заслуживший репутацию одарённого и неординарно мыслящего автора благодаря военной трагикомедии «Женя, Женечка и «катюша» /1967/, сохраняет слегка шутливую интонацию, несомненную долю лукавства и в рассказе о красноармейце Фёдоре Сухове и его молодом спутнике Петрухе, которых нелёгкая забросила на помощь «угнетённым женщинам Востока» – супругам жестокого бандита Абдулы. Это, конечно, вовсе не исключает кинематографически яркого и всё-таки основательного исторического и социально-психологического анализа, постижения причин вооружённого контрреволюционного националистического движения, являвшегося формой классовой борьбы феодалов, баев, мулл и кулаков в 1917-26-е, и т.д. Сложно не обратить внимание и на определённую политическую смелость авторов в трактовке образа благородного, широкого душой царского таможенника Верещагина, который, даже перейдя на сторону Сухова и мстящего, погибая, басмачам за смерть Петрухи, вовсе не кажется недальновидным «обломком империи», уверяя, что ему «за державу обидно»; в памяти осталась и шикарная песня Булата Окуджавы «Ваше благородие, госпожа Удача». Только режиссёр при содействии тандема сценаристов, состоящего из признанного, опытнейшего Валентина Ежова и начинающего Рустама Ибрагимбекова, не просто сознательно вторгается на территорию приключенческого кинематографа, поразив зрителей галереей колоритных характеров и рядом небанально решённых эпизодов перестрелок, включая кульминационный. Создатели фильма ведут тонкую художественную игру, с иронией, отнюдь не в лоб сталкивая азиатскую культуру и русский фольклор (ибо «Восток – дело тонкое!»): вспомним хотя бы контраст выжженных белым солнцем бескрайних пространств и живописной деревни, возникающей в мечтах Сухова, пока он мысленно диктует письма своей ненаглядной Екатерине Матвеевне; между прочим, остроумные поэтичные тексты сочинял Марк Захаров, будущий режиссёр. Получается почти по Высоцкому: «вот какую причту о Востоке рассказал мне старый аксакал: // Даже сказки здесь и те жестоки»… И, наверное, в качестве наивысшего признания заслуг постановщика следует считать даже не внушительный успех у публики (34,5 миллионов человек в прокате, непрекращающиеся показы по ТВ), но тот факт, что Мотылю в 1977-м было присвоено звание Почётного гражданина города Душанбе, а в 97-м – Заслуженного деятеля искусств Таджикистана. Неподражаем актёрский ансамбль: Кузнецов-Сухов, Луспекаев-Верещагин, Мишулин в роли спасённого Фёдором Саида и Годовиков, отлично воплотивший, не будучи профессиональным артистом, образ Петрухи.