Спилберг купил права на постановку фильма в 1992 году у автора книги «Ковчег Шиндлера» Томаса Кенилли, получившего за нее премию Букера в 1982 году. Впрочем, он и раньше обращался к печальным событиям 30—40-х годов, когда в Германии правили нацисты: он показал это время в приключенческих фильмах «Искатели ковчега» и «Крестовый поход». Многим знакомы созданные им образы нацистов, в том числе и сатирическое изображение самого Гитлера, предстающего в виде комического персонажа, хотя ощущение угрозы передано в обеих картинах вполне отчетливо. Тем не менее, вполне понятно беспокойство, охватившее еврейскую общественность разных стран, когда стало известно, что Спилберг не только собирается сделать фильм об истреблении евреев, но и будет снимать ряд сцен на территории бывшего концлагеря Аушвиц. Газеты подняли шум, и в разрешении на съемки было отказано, так что Спилбергу пришлось снимать за территорией лагеря.

Съемки начались еще до выхода на экраны фильма «Парк Юрского периода», поэтому Спилберг попросил Ричарда Аттенборо поработать две недели режиссером «Шиндлера» вместо него, потому что он был занят работой над окончательной редакцией «Парка». Аттенборо поставил в свое время фильм «Ганди», получив за него в 1982 году «Оскара» по номинации «Лучший режиссер» (победив при этом по конкурсу фильм Спилберга «Инопланетянин»); в этот раз он не смог выручить Спилберга, так как был занят на съемках; судьба как бы давала возможность Спилбергу отличиться самому. Еще одна шутка судьбы заключалась в том, что на роль еврея-бухгалтера, работавшего у Оскара Шиндлера, Спилберг (еврей по национальности) взял актера Бена Кингсли, коренного британца. В общем, Спилберг шел на все, преодолевая возникавшие препятствия, и в результате сделал фильм, который принес ему величайший коммерческий успех не только в 1993 году, но и в последующие годы, и одновременно вызвал столько критических замечаний, сколько он не выслушивал за всю свою карьеру.

Фильм «Список Шиндлера» вышел на экраны в декабре 1993 года и, наконец-то, принес Спилбергу долгожданную награду — «Оскара» за кинорежиссуру, которую (опять же по иронии судьбы!) вручил ему не кто иной, как Харрисон Форд. Фильм участвовал в конкурсе по 13 номинациям, но выиграл в 6 из них, получив призы «За лучший фильм» (впервые для Спилберга), «За лучшую режиссуру», за лучшее воплощение сюжета и др. Фильм «Парк Юрского периода» получил три «Оскара» за спецэффекты, так что церемонию вручения премий Американской киноакадемии за 1994 год можно было с полным основанием считать посвященной Спилбергу. Как сказал он сам, «это было все равно что выпить стакан воды после долгих дней жажды!»

Постановка картины обошлась в 23 миллиона долларов, из которых большую часть внес сам Спилберг, из своих денег, так что теперь, в 45 лет, он почувствовал, что может самостоятельно справиться с достаточно сложной работой, осуществив ее с той степенью зрелости, какой она заслуживает. Многие деятели кино, не разделявшие его взглядов, были вынуждены признать, что они «приятно удивлены» результатом развития его мастерства; другие были просто растеряны, увидев, что режиссер, способный, по их мнению, «снимать только детские фильмы», поставил серьезную «взрослую» картину, сразу же признанную шедевром. Впрочем, Спилберг и сам, поставив «Инопланетянина», не был вполне уверен, что готов взяться за новую, столь ответственную тему и даже полагал, что Сидней Поллак или Мартин Скорсезе лучше подготовлены к таким сюжетам. Однако Скорсезе посчитал, что Спилберг справится и сам, и предпочел заняться картиной «Мыс Страха». Причины, побуждавшие Спилберга браться за тот или иной сюжет, находились в нем самом: «Все, что я до сих пор делал, было, по существу, подготовкой к Шиндлеру», — говорил он. К тому же Спилберг, как еврей, был очень чувствителен к страданиям своего народа, пережитым во время второй мировой войны; поэтому он, например, помогал развитию кино в Израиле, сделав пожертвования для создания в этой стране «Киноархива Стивена Спилберга» в 80-х годах. В фильмах об Индиане Джонсе он умело нарисовал образы нацистов, а в картине «Пурпурный цвет» показал, что вполне способен справляться с «серьезными» темами; его интерес и к прошлому, и к будущему был общеизвестным (хотя он допускал, что, наверное, не слышал слова «Холокост» до поступления в колледж). Родители, оберегавшие его психику, не рассказывали об ужасах войны и о преследованиях евреев, хотя он знал, что его дедушка и бабушка в свое время эмигрировали из Польши, и видел у некоторых родственников татуировку на руке — номер, который им ставили в концлагере. Он понял также, что многие обиды, от которых он страдал в школе, имели причиной антисемитские настроения. «Мне всегда хотелось, чтобы на Рождество над нашей дверью тоже горел праздничный фонарь, чтобы крыльцо не было темным, как вход в пещеру, особенно по сравнению с ярко освещенными домами соседей». В 1991 году жена Спилберга, Кэйт Капшоу, приняла иудаизм; тогда же он узнал, что 60% выпускников американских школ никогда не слышали о Холокосте (массовом истреблении евреев нацистами во время второй мировой войны). Все эти события заставили Спилберга почувствовать свою ответственность; он упорно работал над фильмом о Шиндлере, и получая «Оскара», призвал не забывать об уроках войны и ее жертвах.

Съемки проходили в Польше; они заняли 5 месяцев, хотя Спилберг старался ускорить работу как только мог, снимая по 30—40 сцен в день; все это стоило многих сил и нервов и ему самому, и актерам, и персоналу. В фильме упоминается, что в Польше в настоящее время проживает всего 4000 евреев, и что антисемитизм (о котором рассказано, например, в документальной картине Клода Ланцмана) испытали на себе, в том или ином виде, многие участники съемочной группы (среди которых были евреи из Израиля) и их родственники (что касается фильма Ланцмана, то Спилберг им восхищался и посмотрел его четыре раза). Фильм «Список Шиндлера» имеет 126 действующих лиц; 30 000 человек участвовали в массовках; технический персонал насчитывал 210 человек; фильм содержит 148 сцен, снимавшихся в 35 разных местах. Все это определило огромный размах съемок, который не заслонил, однако, главной темы сюжета, состоявшей в том, что Оскар Шиндлер (в исполнении Лиэма Нисона), член Чешской нацистской партии, сумел спасти более тысячи евреев от уничтожения в концлагере, которым руководил его друг Амон Гёт (Ральф Фиеннес). Фильм поставлен так, чтобы дать рассказ о событиях, предоставив зрителям самим догадываться о том, чем руководствовался Шиндлер в своем стремлении делать добро, и каковы были причины звериной жестокости Амона Гёта. Оскар Шиндлер, германский промышленник, стоит перед выбором: смириться с обстоятельствами, как это сделал его друг Амон, пошедший служить в «СС», или не отказываться от сострадания к людям (хотя это и опасно!), как предлагает ему его подчиненный, бухгалтер, еврей Ицхак Штерн.

Это была довольно рискованная постановка. Фильм длится более трех часов; в нем не снималась ни одна из голливудских «звезд»; большая часть кадров снята в черно-белом варианте — то есть здесь нарушены все традиции, соблюдение которых всегда считалось обязательным условием обеспечения кассового успеха; и тем не менее, он быстро окупился, вызвав широкий и пристальный интерес во всем мире. Член британского парламента Д. Кауфман, у которого бабушка погибла от рук нацистов, назвал картину «величайшим из всех фильмов, которые когда-либо были сняты». Критик из «Нью-Йоркского книжного обозрения» Джон Гросс назвал фильм «выдающимся достижением кинематографа». Спилберг не собирался обогащаться за счет фильма, передав все прибыли в различные еврейские фонды и благотворительные организации. Фильм стал личным мероприятием Стивена Спилберга, осуществленным ради тех идей, которые заложены в его содержании и показавшим высокий уровень мастерства режиссера, свободно решающего такие задачи, которые по плечу немногим.

Фильм посвящен не только событиям холокоста, но и личности Оскара Шиндлера и его отношению к происходящему. Фильм обладает высокими художественными достоинствами, несмотря на то, что он снят в Значительной части в черно-белом цвете, чтобы усилить ощущение реальности, «документальности» происходящего на экране, при том, что сюжет картины основан на реальной истории жизни одного из нацистов, сознательно рисковавшего жизнью ради спасения евреев. По своему жанру эта картина больше близка, например, к фильму Луи Малле «До свидания, дети!», но не к таким произведениям, как «Ночь и туман» и «Шоа». Ни один из фильмов Спилберга не вызывал столько дискуссий в серьезных изданиях. Впрочем, в этот раз режиссера уже не обвиняли в неверной трактовке событий и в чрезмерном увлечении техникой съемки; напротив, было признано, что его техническое мастерство помогло правдиво и ярко показать то, что происходило в действительности.

Многие журналисты, говоря об успехе фильма, удивлялись тому, что сюжет о холокосте вообще был снят в условиях Голливуда, где властвует стремление к коммерческому успеху. Спилберг тоже помнил об этой стороне дела: «Очень важно было сохранить верность исторической правде, так что здесь не было места для коммерциализации, хотя особенности моей техники съемок создали мне известную репутацию в этом плане». Многие люди старшего поколения беспокоились о том, что молодежи вообще неизвестны и непонятны события 40-х годов (это подтвердилось, например, после открытия музея Холокоста в Вашингтоне); другие опасались, что Спилберг сделает фильм-зрелище и не сможет правильно раскрыть сюжет. Все эти сомнения рассеивались, когда в зале гас свет и публика начинала смотреть фильм. Во время сеансов стояла полная тишина. В Германии фильм получил 12 почетных дипломов. Как рассказывал обозреватель Джонатан Марголис из «Санди Тайме», в Лейпциге зрители в конце сеанса не спешили покинуть зал и «оставались на местах, молча вглядываясь в титры, даже когда уже шли фамилии ассистентов оператора и сведения об авторских правах. Когда зажигался свет, раздавались короткие аплодисменты, и зрители с неохотой вставали, как будто им было жаль расставаться с картиной». Марголис заметил, что «Спилберг и сам выглядел испуганным, когда на экране нацисты отдавали команды на немецком языке». Его также встревожили сообщения о том, что неонацисты по нескольку раз ходят смотреть фильм, чтобы увидеть, как убивают евреев.

В 1985 году, после выхода своего первого «взрослого» фильма «Пурпурный цвет», Спилберг сказал: «Да, я действительно взрослею, и все же я думаю о себе как о Питере Пэне, который становится старше. Главное, чего мне не хотелось бы терять — это способности видеть события «в волшебном свете». Думаю, что ни один режиссер не сможет себе позволить отказаться от умения магически преображать действительность. Вы, наверное, видели мои самые удачные фильмы, и все же я думаю, вы еще не видели того, что я действительно могу создать как режиссер». 1993 год подтвердил, что Спилберг не успел слишком «повзрослеть» и что он способен еще на многое.

Фильм «Список Шиндлера» глубоко повлиял на своего создателя. «Теперь я стал больше интересоваться политикой, — сказал Спилберг. — Десять лет назад, когда меня спросили о фильме «Инопланетянин», я назвал себя «политическим атеистом»; я гордился этим, как и тем, что почти не заметил войны во Вьетнаме, а о «Битлах» узнал с опозданием на шесть лет. Возможно, я был убаюкан собственным успехом. Я делал картины для взрослых, желавших вспомнить о детстве и порадоваться фильму вместе со своими детьми. Когда же я стал делать фильмы именно для детей, я почувствовал, что путаюсь в собственных ногах; я понял, что не все можно сделать, опираясь только на ум и логику».Если присмотреться к тому, как Спилберг ведет рекламную кампанию очередного фильма, можно подумать, что перед нами — прожженный делец, одержимый исключительно желанием коммерческого успеха. Однако работа над фильмом «Список Шиндлера», репутация, которую он приобрел, и даже критические отзывы, которые он выслушал, что-то изменили в нем в этом плане; теперь он напоминает человека, совершившего долгое и трудное путешествие. Новым является, например, то, что он стал отказываться от некоторых выгодных предложений, даже от тех, что уже были приняты студией «Эмблин» (например, он проявил колебания по поводу съемок второй части картины «Парк Юрского периода»). Каким бы ни было решение Спилберга о дальнейшей работе, ясно одно: маэстро возмужал. Стоит вспомнить слова, сказанные в конце фильма «Ловушка»: «Питер Пэн спас свое прошлое, и это очень важно, особенно для тех, кто чувствует, что потерял свое».