Сложно писать о фильме и не затронуть личные ощущения от просмотренного.

Скажу только, что при просмотре надо вооружиться терпением и быть готовым к специфическому повествованию, характерному для любого режиссера азиатского происхождения, а для Вонга — в особенности. В этом ключе, пожалуй, фильм был для меня очень ожидаем, судя по рецензиям неспешность развития сюжета, постоянные лирические, и даже аллегорические отступления, мистическая атмосфера в большинстве сцен — это неповторимый стиль, который мне особенно нравится. Получается, что в какие-то моменты ты смотришь фильм, в какие-то — вслушиваешься в притчу или просто получаешь эстетическую реакцию от красивой картинки, а мысли о сюжете — они рождаются сами собой. И это здорово.

За счет чего это достигается? Фильм, несмотря на масштабность описываемых событий (война с Японией, скитания, расставание с семьей героя) — звучит очень камрено. Натурных съемок почти нет, да и не понятно — натурные ли они. Пожалуй, только зимние сцены. Каждый кадр, что характерно и для китайского кино, живет своей жизнью, как постановочное фото. Лейтмотив фильма — это, кстати, тоже старые постановочные фото, которые негласно фиксируют ключевые моменты жизни. Если кто-то знаком с теорией монтажа, и психологической составляющей его приемов, знают какое сильное впечатление иногда рождают крупные планы, которые применены уместно. Вонг активно вводит гипер-крупный план (или деталь) одновременно со слоумоушеном. Так падают лепестки, частый акцент на руки персонажей, движение ступней, предметы. Все они задают атмосферу и тон в кадре, при этом не смотрятся нарочито. Да и деталь, как известно, служит самой лучшей перебивкой, позволяет зрителю не «сломаться» от быстрой сменой планов в боевке, и спокойно переключать внимание от одной сцены к другой. В этом плане многие знаковые события воспринимаешь через систему символов. Я не знакома с символикой, но сердцем понимаешь, что когда древко лишается флага, наверное, это признак чего-то дурного.

Конечно, такой стиль повествования на зрителя с типичным европейским сознанием может вогнать в скуку. Возможно, должен быть какой-то опыт просмотра фильмов Вонга, чтобы ожидания не были завышенными, так как нет динамичного развития событий. Фльм даже мне, признаюсь, показался затянутым.

Сразу оговорюсь, для тех, кто пеняет на то, что биография Ипа не является центральной в фильме, как я поняла, он даже в прокате не спроста носит название Великие мастера, давая понять, что автор хотел поведать о той среде, в которой сформировалась личность героя.

Понравились бои, конечно, выше всяких похвал, хотя в некоторых местах создатели заметно переигрывали, добавляя сверхъестественных трюков (одного из основных персонажей ударом отбрасывает к вагону проходящего поезда, и он пропахав пару метров падает на платформу; смятые в лепешку повозки, множество устрашающих деталей).

Понравилось, что сценаристы не стал эксплуатировать направо и налево тему встречи с Брюсом, она проходит просто как мимолетное воспоминание и сразу переходит в воспоминания Ипа о своих первых уроках.

Очень органично, на мой взгляд, появляются вставки из хроник военного времен, а несколько компенсируют отсутствие натурных съемок и камерность всех сцен. При этом, сразу на ум приходит сравнение с другим фильмом про Ипа (Гонконг), в котором отсутствуют все вышеперечисленные особенности. Тот фильм тоже неплох, в нем события показаны скорее как хроника, в более привычном ключе, более спокойный и ненавязчивый.

Игра актеров тоже воодушевляет, азиаты не переигрывают, поэтому основное настроение фильма — притча, легенда, — не ломается, сущность персонажей достраивается в сознании, ничто не мешает фантазии зрителя, для меня это, скорее, плюс.

Действительно, получился бесценный подарок, как для любителей боевых искусств, так и для любителей стиля самого Вонга Карвая.

Китайский режиссер Вонг Кар-Вай — один из немногих азиатских постановщиков, снискавших успех не только у себя на родине, но и за ее пределами. Наряду с корейцем Ким Ки-Дуком и японцем Такеши Китано, Кар-Вай, пожалуй, наиболее видная фигура восточного кинематографа, чьи фильмы знают и любят по всему миру. И жюри различных кино-фестивалей не являются исключением — Кар-Вай регулярно номинируется на Каннскую Золотую Ветвь и другие престижные награды. При этом, также как и Китано с Ким Ки-Дуком, он завоевал признание ни на йоту не отклоняясь от фирменных мотивов своего творчества и не идя на поводу у Голливудских дельцов, как, например, тот же Джон Ву. Отличительная черта фильмов Кар-Вая — это налет легкой меланхолии и жизненной мудрости, дополненный потрясающим видеорядом. Как никто другой, Кар-Вай находит идеальные кадры и извлекает красоту оттуда, где бы ее не смог увидеть никто другой. Возможно, потому его картины так и доступны зрителям по всей планете — они сняты на универсальном языке кинематографа и не могут не впечатлить.

Так вышло и с новым, первым, за последние 7 лет фильмом постановщика «Великий мастер». Казалось бы, чем европейского зрителя может зацепить история о безусловно легендарном, но в локальном, азиатском масштабе, мастере единоборств? До Кар-Вая, история жизни Ип Мана экранизировался с полдюжины раз — и ни одной из этих экранизаций не удалось достучаться до сердца неазиатского аудитории. Но на этот раз все вышло по-другому. Бытует мнение, что рассказывать обычным людям о тех, кто оставил свой след в истории, должен человек, хоть немного близкий своему герою по таланту. И на этот раз, так оно и случилось. Кар-Вай подошел в истории Ип Мана гораздо более масштабно, чем свои предшественники, не даром, съемки фильма заняли почти десяток лет. «Великий Мастер» — это не столько история одного человека, сколько портрет эпохи, переданный с помощью восточных единоборств и того, кто оказал на их развитие решающие влияние. Ни о каком национальном барьере и речь не может идти — герои фильма проходят через испытания, которые случалось преодолевать любой державе мира, а помогает им в этом собственная культура. Таким образом, восточный колорит естественно заметен, но он служит лишь изюминкой, не мешающей, а помогающей восприятию. При этом, при Кар-Вае все еще осталось его умение снимать идеальные, красивейшие кадры, которые можно фотографировать и отправлять на выставки. Тени, цвета, брызги воды, колебание ярких сережек — Кар-Вай так умело играет со всем этим с помощью камеры, что порой сложно поверить, в то, что такие обыденные вещи могут смотреться так завораживающе. На шестом десятке жизни, режиссер не только не израсходовал свой талант, а напротив, сумел найти ему новое применение, сняв фильм в том жанре, который он, казалось бы, старательно избегал раньше. Остается лишь порадоваться за него, благо «Великий мастер» к таким эмоциям располагаем, и ждать, чем еще нас сможет удивить Кар-Вай, потому что уж кто-кто, а он сможет точно.

для меня характер этого фильма в трех словах: пронзительная печальная красота.
я бы могла написать длинный опус, рецензию (думаю это сделают за меня), но совершенно не передать словами те ощущения, когда смотришь фильм. это бесподобно! просто наслаждайтесь и не думайте не о чем.