Сальваторе Иццо, корреспондент газеты Avvenire, принадлежащей Итальянской конференции епископов, призвал к жёсткому бойкоту фильма, обосновывая свою позицию тем, что «нам нельзя трогать Папу – скалу, на которой Иисус воздвигнул церковь». Казалось бы, именно такой официальной реакции и следовало ожидать от Ватикана, совсем недавно обрушившегося с острой критикой, в частности, на романы Дэна Брауна и их экранизации, всё-таки далеко не однозначные в трактовке вопросов веры. Однако в данном случае даже Марко Тарквино, редактор упомянутого издания, счёл необходимым оговориться, что статья выражает исключительно личное мнение автора, а другие католические средства массовой информации – выступили с более умеренными, а подчас и благожелательными¹ отзывами. Словом, Нанни Моретти невольно повторил «достижение» Пьера Паоло Пазолини, внёсшего несколькими десятилетиями ранее сумятицу в ряды церковных иерархов, по-разному понявших его зашифрованные, многозначные кинопритчи. И вместе с тем было бы странно, если б за столь внушительный временной промежуток положение не изменилось.

Режиссёр, четверть века тому назад («Месса окончена» /1985/) уже обращавшийся к религиозной тематике, возвращается и к излюбленной стилистике, совмещая незлобивую насмешливость интонации с пронзительными драматическими нотками. Приглашение уникального польского (в знак признания заслуг Иоанна Павла II, в миру Кароля Войтылы?) артиста Ежи Штура на роль очередного в его карьере «распорядителя бала», теперь – на церковный манер, заметно усиливает сатирическое звучание. Бедный уполномоченный представитель вынужден лавировать между строгими процедурами, мнением конклава, ожиданиями внешнего мира и… спонтанными желаниями нового Папы Римского. Подобно тому, как схожую ситуацию (с Президентом США) обыграл Пол Уайтц в «Американских мечтах» /2006/, Моретти не упускает возможности выставить в курьёзном свете бюрократию Ватикана, сталкивающуюся с непредвиденной проблемой и… оказывающуюся не в состоянии найти выход. Но это – только первая, поверхностная сторона произведения, которое, как ни странно, не вызвало резонанса на МКФ в Канне, зато получило тёплый отклик² широкой публики.

Постановщик предстаёт в обличии, естественно, искушённого психоаналитика, и действительно забавно наблюдать, как он пытается уяснить границы дозволенного перед проведением сеанса, а затем, коротая время, организовывает волейбольный турнир. Но прозвучавшая мимоходом реплика о принципиальной несовместимости двух категорий (души и подсознания), на которую временно закрыли глаза, позже получает неожиданное и вполне философское развитие. На поверку человек остаётся великой загадкой как для религии, так и для науки, да и сам Мельвиль не способен осознать природу той необоримой внутренней силы, что провоцирует истерики и тянет его в… театр – поближе к сокровенной мечте, неосуществлённой в молодости. Шекспировское откровение о том, что все мы – актёры, получает уточнение в знаменитых чеховских пьесах, в мятущихся, глубоко неудовлетворённых судьбой персонажах которых новоизбранный понтифик видит себя. Причём Моретти никого не обличает и не высмеивает, даруя всем героям, напротив, краткую отдушину в своеобразном психотерапевтическом сеансе, устроенном самой жизнью. «… только этого мало», как писал Арсений Тарковский, и горькие слёзы тысяч верующих уже не сдержать…


__________
1 – Так, дикторы Радио Ватикана признали, что не обнаружили в картине «ни иронии, ни карикатуры» на первосвященника, а игру Мишеля Пикколи назвали «превосходной».
2 – При бюджете €8 млн. кассовые сборы оцениваются в $15,6 млн., из которых $7,89 млн. (31-ое место в сезоне) пришлось на Италию.