Продолжение, вновь, как и оригинальный фильм, стартовавшее в мировом кинопрокате в канун Рождества и Нового года¹, полностью оправдало ожидания. Гай Ритчи нисколько не сбавил умопомрачительный темп, не снизил остроты и изощрённости интриги, а главное, не менее настойчиво отдался во власть фантазии, по-прежнему хлещущей через край. Если Шерлоку Холмсу предстоит вступить в схватку с подосланным для устранения загадочной цыганки казаком, который славится исключительным владением акробатикой и умением совершать безупречные заказные убийства, то после поединка от чинного английского клуба не останется камня на камне! Если Уотсону надлежит выжить и спасти молодую супругу во время только что начавшегося медового месяца, то железнодорожный экспресс основательно пострадает в процессе перестрелки и нескольких взрывов. Если заговор, то – глобального масштаба, грозящий ввергнуть в кровавую бойню весь цивилизованный мир. Наконец, если Шерлок Холмс признаёт в ком-то достойного противника, то этот «кто-то» будет не только отличаться феноменальным умом, но и владеть не менее серьёзными бойцовскими навыками.

Прославленный английский режиссёр не скрывает, что ему (при всём уважении к беллетристу) тесны законы классического детектива, сосредотачивающиеся на главном – расследовании как таковом, и с удовольствием окунается в эстетику зыбкого, динамичного, причудливого постмодернизма. Размазанная по щекам Шерлока губная помада – остаток от грима, помогшего незаметно проникнуть в купе, вызывает не такие уж странные ассоциации с Джокером (в исполнении Хита Леджера), и зритель слёту прочитывает намёк: соперником Холмса выступает само воплощение разрушительного Хаоса. Атмосфера поезда вызывает в памяти вовсе не сосредоточенный, интеллигентный поиск истины Эркюлем Пуаро, а захватывающие схватки в замкнутом пространстве вагона Джеймса Бонда и Индианы Джонса, вознося Шерлока от привычного образа викторианского частного сыщика до типажа искателя приключений, неугомонного сорвиголовы. «Бросьте, не Вы один умеете играть в эту игру», – и соперники практически повторяют мысленный бой Безымянного и Неба (из «Героя» /2002/ Чжана Имоу), хотя и в западной традиции: меряясь не силой духа, а мощью интеллектов.

Понятие игры вообще становится ключевым. Причём игры теней – слабых, изменчивых, внешних проявлений сущности, скрывающейся во мраке, растворяющейся вдали, ускользающей от уразумения. Сквозь безостановочное действие, заставляющее героев в прямом и переносном смысле ходить по краю пропасти, и обилие шуток, придающих стилизации полупародийный характер², прорывается целая философская концепция. Вот только, чтобы её понять и вербализовать, потребуется овладеть знаменитым методом Шерлока Холмса, продолжающим работать даже в тот момент, когда сам сыщик поглощён сложной шахматной партией с профессором Мориарти.


__________
1 – Разумеется, с внушительным коммерческим успехом, позволившим легко окупить солидный ($125 млн.) производственный бюджет.
2 – В том особенно преуспевает британец Стивен Фрай, неожиданно и остроумно представший в обличии Майкрофта.