Фильм - Весна, лето, осень, зима... и снова весна (Bom yeoreum gaeul gyeoul geurigo bom, 2003)

Я искренне надеялся на то, что именно этот фильм окажется лучшим у Ким Ки-Дука, чьё творчество позволяет считать его ведущим режиссёром Республики Корея, пережившей за последнее десятилетие подлинный расцвет национальной кинематографии. Надеждам, к сожалению, сбыться было не суждено, и постановщику не удалось превзойти ни Чхан-ук Пака с феноменальным боевиком «Олдбой» /2003/, ни самого себя с «Береговой охраной» /2002/, вместившей немыслимое количество боли и страданий, не отпускающих душу, наверное, ни одного его соотечественника. И тем не менее картина производит, конечно, чрезвычайно сильное впечатление, даже представляясь внешне – наиболее простым, а то и вовсе бесхитростным произведением Ким Ки-Дука, прежде проявлявшего склонность к новаторским и даже авангардистским решениям. Созвучие на уровне исходной предпосылки (дом на воде) «Острову» /2000/ лишь сильнее подчёркивает желание уйти от ранее беспощадно развенчиваемого мира людских страстей и насилия, обратившись к непреходящим ценностям. Хотя от худших сторон людской натуры всё равно не скрыться – и юный воспитанник проявляет по-детски бессмысленную жестокость по отношению к безвредным Божьим тварям. Как не отгородиться и от общества, таящего свои опасности даже в таких явлениях, как любовь. Особенно – если не пытаться… А если попытаться и, более того, приложить огромные, нечеловеческие усилия?!

Творчество Ким Ки-Дука претерпело эволюцию, удивительно схожую с той, что проделала карьера Райнера Вернера Фассбиндера, который от ранних работ, где ставил целью демонстрировать истинное положение вещей без прикрас, пришёл к необходимости показать, что с существующими трудностями необходимо бороться. Только у южнокорейского мастера получилось наоборот в том плане, что именно теперь режиссура приобрела созерцательный характер. Выходит, что в нынешних условиях избрание неделания как образа жизни (и основы для художественного самовыражения) может оказаться граждански более смелым, чем страстный обличительный пафос! Ким Ки-Дук словно прильнул к живительному источнику, коим не только в религиозном и культурном, но и в мировоззренческом отношении для Востока по-прежнему остаётся буддизм. То, что на Западе (с подачи Ницше) было воспето под именем вечного возвращения, в соответствии с заветами Сиддхартхи является сансарой – бесконечной, утомительной и бессмысленной чередой рождений и смертей, преграждающей путь в нирвану, к вечному блаженству. Ограничившись участью единственного человека, и участью тяжёлой, автор многократно усиливает трагический эффект, «зациклив» его судьбу и тем самым – обнажив неизбывный («… и снова весна») круговорот бытия. Появление самого Ким Ки-Дука в образе уже возмужавшего монаха, искупившего проступок в мире людей, пожалуй, выдаёт в авторе желание верить, что совершенствование духа и тела не окажется бесплодным. И всё же статуя Будды в финальном кадре вовсе не видится гарантией достижения цели, являя собой лишь знак надежды…