Майкл Морпунго подробно поведал о том, как, встретившись в 1982-м в деревне Иддесли, графство Девон, с двумя ветеранами Первой мировой войны, служившими в кавалерии, загорелся идеей написать роман о приключениях боевого коня, вдохновившись услышанными историями – одновременно печальными и захватывающими дух. Причём опубликованная в том же году книга получила вторую жизнь спустя полтора десятилетия, благодаря нескольким успешным сценическим постановкам¹, а благодаря киноверсии – уже международное признание. В частности, в лондонском Национальном музее армии 22-го октября (за полтора месяца до премьеры картины) была открыта экспозиция «Боевые кони: факты и вымысел», а телеканал Channel 4 вынес на суд зрителей документальный фильм-исследование. Но во всём этом самым интересным представляется, пожалуй, тот факт, что первоисточник (как и большинство работ Морпунго) писался специально для детей, в то время как лента Стивена Спилберга вполне обоснованно получила относительно строгий рейтинг PG-13.

Выдающийся голливудский режиссёр, известный давним и исключительно высоким интересом ко Второй мировой войне, но впервые обратившийся к событиям 1914-18-х годов, достаточно подробно следует фабульным перипетиям романа, а главное, не отказывается от оригинального нарративного приёма. Повествование ведётся от лица («как бы от лица») именно Джоуи, и беллетрист, появившийся в «камео»², не случайно отметил заслуги кинематографиста: «Спилберг – чудесный рассказчик и ребёнок». Вот только «Боевой конь» лишён и намёка на кинофантазию, максимально реалистичен, и перипетии типичного анималистского кинопроизведения (не уступающего и признанным работам Жана-Жака Анно) тесно и органично переплетены с традициями сурового военного реализма. Более того, столь необычный ракурс позволяет автору резко заострить мысль о трагической абсурдности развязанной ведущими державами бойни, поглотившей миллионы жизней людей и животных и нанёсшей колоссальный материальный урон. «Война забирает всё», – лаконично заявляет немецкий офицер, конфискуя коней у старого французского крестьянина и его внучки. Во имя чего истребляют друг друга солдаты противоборствующих армий? Атака вражеского лагеря английским кавалерийским отрядом, почти полностью выкошенным пулемётными очередями… Отравляющие газы, пущенные немцами в окопах, только что занятых англичанами… Крупнокалиберные гаубицы, поливающие огнём город… Расстрел молодых братьев, невольно оказавшихся дезертирами… Стальное чудовище, пугающее бедного жеребца, который, запутавшись в колючей проволоке, уже, было, попрощался с жизнью… Отнюдь не «детские», лишённые сантиментов (и, что немаловажно, предубеждений против представителей разных наций) образы войны, не ведающей жалости и пощады, редкой отдушиной в которой служит… курьёзный случай краткого перемирия. Внеся персональную (на мой взгляд, достаточно существенную) лепту в художественное осмысление этого ключевого для XX века события, Стивен Спилберг не забывает и о постоянных мотивах собственного творчества. Невзирая на все невзгоды и тяготы, вопреки самой смерти, Джоуи оказывается в той малой толике (всего 62 тысячи из 1 миллиона, т.е. около 6%) лошадей, что вернулись с фронта, – и косвенно помогает уцелеть юному хозяину. Вопреки навязываемому идеологами Запада (практически на официальном уровне!) убеждению в том, что победителей не судят, режиссёр последователен в отстаивании иной философской формулы: подлинным героем является тот, кто, не осрамившись, выжил физически и морально – и готов приступить к строительству новой жизни.


__________
1 – Между прочим, один из спектаклей, в вест-эндском театре, как раз посетили продюсеры Кэтлин Кеннеди и Фрэнк Маршалл, позже купившие права на экранизацию.
2 – Участник аукционных торгов в прологе.