Наверное, приступая к просмотру, лучше не знать, что этот фильм вызвал мощный художественный резонанс, причём в первую очередь – на Западе, а не, скажем, в самом Таиланде, где к Апичатпонгу Веерасетхакулу¹ традиционно относятся настороженно. Что премьера в рамках конкурса Каннского международного кинофестиваля принесла авторам престижную «Золотую пальмовую ветвь». Что по итогам опроса, ежегодно проводимого авторитетным французским журналом Cahiers du Cinema, картина возглавила (с большим отрывом!) перечень десяти лучших кинопроизведений сезона 2010-го. Что не менее влиятельное британское издание Sight & Sound отдало «Дядюшке Бунми, который помнит прошлые жизни» почётное второе место, сразу после остроактуальной и новаторской «Социальной сети». Что многие критики успели торжественно объявить ленту новым словом в киноязыке…

Честно говоря, ожидаемого мощного впечатления работа Веерасетхакула не произвела, хотя и не исключаю, что подобные произведения требуют определённой дистанции – и спустя, допустим, год будет полезно пересмотреть фильм. Режиссёр-сценарист лишь оттолкнулся от фактов биографии реального человека – своего земляка по имени Бунми, утверждавшего, будто наблюдает в процессе медитации прошлые воплощения, о котором даже поведал в книге «Человек, который мог вспомнить предыдущие жизни» /1983/ настоятель местного буддистского монастыря Пхра Срипарияттевети. По сути, кинематографист явил² особого рода фантазию, незаметно перейдя от бытописания рядовой деревеньки, населённой тайцами и приезжими наёмными работниками из Лаоса, к мистическим явлениям.

Само по себе каждое из экранных событий (рассуждения Бунми о том, как облегчить дальнейшую судьбу близкой женщины; пришествие сына, давно исчезнувшего, поддавшись соблазнам лесных демонов, в облике… обезьяны; встреча с царём рыб – говорящим сомом), пожалуй, не показалось бы столь странным, почти абсурдным, если б… Если б автор намеренно не отрекался от различий (например, через смену интонации) в воссоздании на экране феноменов несхожей природы. Грубо говоря, мучительные воспоминания Бунми об участии в жестоком истреблении повстанцев-коммунистов в селе Набуа и встреча с посланцами потусторонних сфер воспринимаются явлениями одного порядка. Основной и достаточно успешно реализованной задачей автора была, на мой взгляд, попытка передать особое миросозерцание человека в зыбкий момент пребывания между двумя состояниями, бытия и небытия, когда логика постепенно уступает место чистому и монолитному неконцептуальному восприятию мира – вплоть до мысленного возвращения в начало начал. И в этом же – принципиальное отличие не только Веерасетхакула, но и других выдающихся восточных режиссёров, связанных с буддистской³ культурой, от коллег из США и Европы. Время рассудит, подтвердит ли фильм присвоенный высокий статус.


__________
1 – Невзирая на материальную поддержу (в размере 3,5 миллионов батов), оказанную в реализации проекта Министерством культуры страны.
2 – Между прочим, предварительно осветив в многопрофильном арт-проекте «Примитив», включавшем видеоинсталяцию и две короткометражки.
3 – И немного в ином ключе – с исламской, если вспомнить об успехе мастеров из Ирана.