Не стоит искать этот фильм, пользовавшийся огромным успехом в США, где занял (с результатом $5 млн. прокатной платы) вершинную строчку в чарте¹ по итогам сезона, в списке национальных коммерческих рекордсменов. Влиятельный продюсер Дж. Артур Рэнк, не поскупившийся на производственные затраты (£0,55 млн.), оказался разочарован результатом, не верил в зрительский потенциал картины и, как говорят, даже не мечтал о возможной демонстрации ленты за океаном. Дополнительно можно вспомнить, что Эмерик Прессбургер написал оригинальный сценарий ещё в 1937-м году по заказу другого легендарного киномагната, Александра Корды², а спустя десять лет, совместно с Майклом Пауэллом, выкупил (между прочим, за солидную сумму £12 тыс.!) права обратно. Всё это служит дополнительной похвалой создателям «Красных башмачков», сумевшим привлечь повышенное массовое внимание к произведению, посвящённому такому, казалось бы, специфическому, рассчитанному на сравнительно узкий круг ценителей и эстетов виду искусства, как балет – без упрощения и вульгаризации.

О тщательности подготовки кинематографистов говорит, в частности, тот факт, что сорежиссёры организовали собственную (!) труппу, пригласив многих танцовщиков из Королевского балета. А среди кандидатов на ключевые роли рассматривались лишь профессионалы, получившие признание мирового уровня, которые дополнительно – должны были обладать драматическим дарованием. Помимо Мойры Ширер, выслушавшей не меньше лестных эпитетов, чем сама Виктория, произвели сильное впечатление Леонид Мэссин (кстати, сам эмигрант из России), воплотивший образ главного хореографа Григория Любова, француженка Людмила Черина и австралиец Роберт Хелмпанн. Да и основной драматургический конфликт, частично основный на фактах биографии и самой личности знаменитого антрепренёра Сергея Дягилева, на поверку оказался созвучным и другому творческому миру – миру седьмой музы.

Впрочем, чем «Красные башмачки» по-настоящему потрясают воображение – это удивительным переходом от неприятно мелочного, раздражающего быта, погрязшего в явных и скрытых обидах, к красочной и возвышенной реальности балета, где всё сливается в высокой гармонии: танец, музыка, живописные декорации. Ещё чуть-чуть – и нехитрые кинематографические приёмы (двойная экспозиция, ускорение и замедление проекции и т.п.) позволяют сотворить маленькое чудо на глазах у изумлённой публики, лицезрящей представление даже не подлинное, а «идеальное», рождённое в воображении Виктории! Вместе с тем с развитием экранных событий растёт моральное напряжение, достигающее кульминации в тот момент, когда перестаёт быть тайной роман «восходящих звёзд», и многократно усиливаемое – вторым, незримым, метафизическим пластом повествования. Лермонтов³ не случайно остановил выбор на сказке Андерсона, интуитивно уловив, насколько точно она соответствует мироощущению мисс Пейдж. Отсюда – всего шаг до утончённого, гофмановского⁴, построенного на стыке яви и сна восприятия действительности, и красные башмачки, зачаровывавшие душу юной девушки, оказываются не менее загадочным предметом, чем Золотой горшок. Вместе с тем трагическая развязка, только и способствующая разрешению клубка противоречий, выводит «Красные башмачки» на высоты подлинно экзистенциального произведения, пусть и остающегося в рамках жанра музыкальной мелодрамы.


__________
1 – Для сравнения: «Гамлет» Лоуренса Оливье, с восторгом принятый Американской киноакадемией (и оставивший соотечественникам всего два «Оскара» – за работу художников и музыку), не продвинулся выше середины второй десятки.
2 – Он предполагал доверить ведущую партию супруге, Мерл Оберон.
3 – Фамилия (помимо намёка на русские корни) должна была, вероятно, подчеркнуть, что именно он – подлинный герой нашего времени.
4 – Кстати, в 1951-м Пауэлл и Прессбургер осуществят постановку «Сказки Гофмана».