Говорят, что у узника всегда есть шансы убежать от стерегущего его тюремщика. И в самом деле, для узника успех всегда важнее, чем для тюремщика. Тюремщик может забыть, что он поставлен стеречь, — узник не может забыть, что его стерегут. Узник чаще думает о побеге, чем его страж о том, как помешать ему бежать. Оттого часто удаются поразительные побеги. © Жюль Верн, «Дети капитана Гранта»
Все, кто так или иначе хотят поговорить про фильм Брессона «Приговоренный к смерти бежал», сталкиваются с необходимостью сравнения его с «Дневником сельского священника»; и дело не в повторении уже ранее выведенных идей и мотивов, и даже не в том, что предыдущий фильм был ярче и куда сильнее — нет, их роднит не это. В сущности, «Приговорённый» показывает иную сторону идеи мира как тюрьмы, только намного конкретнее, тесно связывая саму идею с предметным её воплощением, тогда как «Дневник» был более абстрактен.
Это две истории, показывающие человека, попавшего в ситуацию, намного сильнее него самого: только в «Дневнике сельского священника» важную роль играет рок, в итоге скручивающий и убивающий своего героя, который пытается эту ситуацию контролировать и вершить.
«Приговоренный к смерти бежал» рассказывает же несколько иную историю: человек в принципе не может встать выше того положения, что ему дала его судьба — но он может вершить её иначе. Это та история, где побег — это не трусливый уход от ответственности, а один из способов вершить свою судьбу и стать победителем.
Зритель знает, что в итоге у него получится — хотя бы из названия.
Значит, сюжет тут не главное?
Да, именно. В этом фильме важно всё — атмосфера, основная идея, актёрская игра, бесподобная операторская работа, монтажные склейки, музыка, — но только не сюжет; ведь зритель должен знать, что приговорённый всё-таки сбежал, и должен сконцентрироваться на другом.
На чём же?
Ну, например, на ощущении всеобщей пустынности; эта тюрьма страшна даже не неизбежным наказанием, но тем фактом, что, по сути, ты один. Да, ты общаешься с людьми, которые помогают тебе в побеге, но ты всё равно один, наедине с собой. Но страшно даже не это, а то, что, когда ты, наконец, привыкнешь к этому одиночеству и используешь его себе во благо, на тебя свалится неожиданная ответственность, которая может порушить все твои планы — что ты будешь тогда делать?
На работе рук — если основным фокусом «Дневника сельского священника» были глаза, то тут это руки. Руки, которые помогают тебе в достижении желанной свободы. Руки, которые совершили преступление. Руки, которые могут убить. Руки, добывающие пропитание…
На деталях, строящих весь фильм.
На особенном темпе картины, роднящей её, скорее, с притчей, нежели с мемуарами Девиньи, на которых и основан сценарий.
И, в конце концов, в хорошем фильме всегда найдётся, на что посмотреть.
|