Фильм - Брестская крепость (2010)

Ещё свежа память об оскорблении (мягко говоря, настоящем плевке в душу!), нанесённом многоуважаемым Никитой Сергеевичем Михалковым под видом «великого фильма о великой войне», – да и создателями ряда иных, не менее «сволочных» кинопроизведений двух последних десятилетий, посвящённых тому же, поистине эпохальному событию. Не мог не настораживать и выбор материала, осуществлённый с подачи Игоря Угольникова¹, который значится в титрах автором идеи и генеральным продюсером. Ведь не случайно, наверное, к теме героической обороны Брестской крепости, превознесённой в том числе на официальном уровне, даже советские режиссёры (за исключением Юрия Озерова, не имевшего права обойти молчанием столь значимый эпизод) не решались прямо обратиться, а любая попытка ревизии фактов в угоду политическому моменту или личным заблуждениям творцов справедливо рассматривалась как предательство… Тем радостнее, что в целом кинематографисты с ответственной задачей справились, а режиссёр Александр Котт, хочется сказать, только теперь и оправдал ожидания, возлагавшиеся после первых успехов во ВГИКе².

К сожалению, и на сей раз не обошлось без досадных компромиссов. К чему, скажем, финальное упоминание в закадровом тексте о репрессиях в отношении Гаврилова, да ещё с неправомерным обобщением («как и многие побывавшие в плену»), если такого просто не было³? Сразу отметили и иные несоответствия, хотя большинство из них, продиктованное спецификой киноискусства, не носит принципиального (идеологического) характера. Да и гораздо важнее, что Котту и кинодраматургам удалось верно передать дух событий, не побоявшись прослыть «немодными» и «прямолинейными» в отстаивании элементарных истин. В фильме нет дешёвой философии о превратностях человеческой судьбы: «Каждому своё», – отрезает Кижеватов, а максимум, что позволили себе авторы, – это участь водителя Кольки, мстящего за убийство любимой девушки Сони. Нет неоправданного натурализма: и если уж совсем было нельзя, не покривив душой, не показать, как нацисты расстреливают из пулемётов застигнутых врасплох обитателей крепости, нагромождая у ворот гору трупов, или как тяжёлый немецкий танк подминает тела убитых и раненых, то это сделано предельно тактично. Нет новомодных религиозных веяний, которые, по насаждаемым ныне представлениям, внесли чуть ли не решающий вклад в Победу. Нет праздных рассуждений о недальновидности командования и лично товарища Сталина, хотя майор Гаврилов и отдавал себе отчёт в существующем риске. Нет попыток «понять психологию» оккупантов, которые, методично добивая раненых и заживо сжигая мирных граждан, дескать, «тоже люди»; поражает искренность брошенной в сердцах бойцом пленному «языку» фразы: «Какой тебе Минск? Что ты сюда припёрся? Ну, что ты припёрся?» Нет даже – о, ужас! – грязи, вылитой на чекистов, проявивших, как минимум, не меньший героизм и боевую смекалку; заметим, что именно данный мотив стал своеобразной лакмусовой бумажкой относительно намерений создателей ленты, поскольку знаменитая надпись («Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина»), ставшая символом подвига защитников Брестской крепости, была обнаружена в казарме 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД. А главное, нет наивной убеждённости, что можно было всё сделать иначе, обойдясь меньшими жертвами: кровь начинает стыть в жилах от постижения того, какие дилеммы приходилось экстренно решать командирам, чьи даже «неправильные» приказы всё равно оказывались лучшими из возможных. Зато на перестрелки, бомбардировки, рукопашные бои до полного изнеможения – словом, на всё то, что входит в представления об ужасах войны, авторы не поскупились, не постаравшись подорвать при этом глубокого осознания того, что она, Великая Отечественная война, велась за правое дело.

Помимо перечисленного «Брестская крепость» поражает ещё по меньшей мере в двух аспектах. Во-первых, тем, что фильм, предельно (внешне!) консервативный, лишенный эстетических и драматургических изысков, может прозвучать жгуче актуально, вызывая самые неожиданные ассоциации. Вспомним хотя бы живой щит, собранный немцами из медперсонала госпиталя, раненых, женщин и детей, вызывающий в памяти событие недавнего прошлого – кровавый теракт в Будённовске… И, во-вторых, что честные, творящие по совести художники оказываются куда ближе друг другу, чем подчас уверяют. Тот же Михалков, ища оправдания своему бесчестию, поносил на каждом углу «Спасение рядового Райана» /1998/, словно и не замечая высокого послания Стивена Спилберга, поведавшего о вкладе собственных соотечественников в общую Победу – борьбу за избавление от чумы нацизма всей современной цивилизации. Александр Котт же, по существу, солидарен с коллегой из-за океана – и тоже завершает действие патетическими кадрами, призывающими нас помнить о подвиге предков.

__________
1 – Его личность по-прежнему ассоциируется с комическими ролями на телевидении и в кинематографе, а не более поздними проектами.
2 – Мало кто поленился не высказать сожалений по тому поводу, что режиссёр талантливой студенческой короткометражки «Фотограф» /1997/ так слабо проявляет себя в большом кинематографе и на ТВ.
3 – Замечание Сергея Кара-Мурзы о том, что понятие «репрессии» стало одним из стержневых в деле манипуляции сознанием наших соотечественников, по-прежнему остаётся, к сожалению, актуальным.