Не так уж редко случается, что великие произведения искусства вырастают из мимолётной идеи, поначалу кажущейся странной, а то и вовсе дикой, но постепенно – захватывающей всё сильнее, вплоть до навязчивости. Соответствующая мысль посетила светлую голову Джорджа Лукаса примерно тогда же, когда он приступил к реализации другого славного проекта – в духе космических приключений Флэша Гордона. Ряд важных нюансов, включая основной объект поиска – Ковчег завета, привнёс Филипп Кауфман, одно время намеревавшийся осуществить постановку. Но даже после того, как Лукасу удалось заинтересовать Стивена Спилберга, а Лоуренсом Казданом¹ был написан сценарий, авторам пришлось выслушать решительные отказы от представителей ведущих кинокомпаний Голливуда – дало согласие лишь руководство Paramount Pictures. Наверное, опасения росли и в процессе съёмок, поскольку производственный бюджет постепенно увеличился до внушительной суммы в $18 млн. (по некоторым данным – до $22 млн.).

Впрочем, как раз коммерческая судьба «Искателей потерянного ковчега» и неизбежно последовавших продолжений сложилась исключительно² благополучно. Гораздо важнее разобраться в эстетических истоках спилберговской ленты, открывшей в кинематографе если и не новое направление, то – одно из течений внутри этого направления, охарактеризованного при помощи нечёткого термина постмодернизм. Режиссёр получил возможность снять «нечто лучше» очередной части «бондианы», к созданию которой давно мечтал приложить руку, взяв за эталон малобюджетные киносериалы студии Republic Pictures или даже – работы «диснеевцев» о похождениях Скруджа МакДака и Ко. Вместе с тем экранное действо достигло его стараниями высокой (на момент выхода – высочайшей) степени концентрации, на каждом шагу вовлекая зрителя в водоворот увлекательных событий. Тому же агенту 007 и не снилось странствовать по столь экзотическим местам, совершая подвиги, моментально заносимые на скрижали Истории, и непрерывно противостоя посланцам подлинного, а не вымышленного мирового зла – обретающим неслыханную мощь нацистам. Стали объектом подражания не просто новаторские, филигранно разработанные и поставленные трюки, а сам принцип безостановочного наращивания интенсивности повествования – эйзенштейновский «монтаж аттракционов» на новом витке! Причём Спилберг, соблюдая внешнее правдоподобие и жонглируя бесчисленными культурными стереотипами, умудряется сохранить ироническую интонацию, заразить ощущением увлекательной – пусть местами смертельно опасной – игры. Игры, постепенно выходящей за рамки обыденности, уводя в фантастическо-мифологическую сферу… Знаменательно, что в итоге (после того, как отпали прочие кандидатуры) был утверждён именно лукасовский актёр Харрисон Форд, с блеском передавший двойственность современного героя, одновременно умного и ловкого, бесстрашного и расчётливого, сочетающего в себе авантюризм и отвагу пионеров Америки³ с бескорыстностью учёного-исследователя. Одним словом, примиряющего деловую напористость Запада с отвлечённо-философским миросозерцанием Востока, оставаясь при этом подлинно indie (сокр. от «independent», то есть ‘независимость’) по духу. Эстетическая гармония, достигнутая Стивеном Спилбергом, стала предметом зависти многих – однако официальное признание со стороны Американской академии кинематографических наук и искусств ограничилось пятью второстепенными премиями «Оскар».


_________
1 – Заметим мимоходом, что он именно в 1981-м дебютировал в режиссуре модернизированным «чёрным фильмом» «Жар тела».
2 – Кассовые сборы в национальном прокате составили $230,3 млн. (с большим отрывом – первое место в сезоне), в общемировом – $384,1 млн.
3 – Тайна появления щёгольской шляпы и верного хлыста будет раскрыта в третьей части.