Многие считают этот фильм Спилберга его самой серьезной неудачей, а между тем это — живая комедия с пиротехническими эффектами, которая содержит много чудесных моментов и смотрится с каждым разом все интереснее; Спилберг даже сам появился здесь на экране (что делает очень редко), в роли клерка, пересчитывающего деньги.

Спилберг нервничал во время съемок: «Комедия — не мой конек, и я не знаю, каким получится этот фильм. Да, я обеспокоен! Я — как трусливый лев: у меня было два успеха, последовавших один за другим, но это не укрепило мою веру в свои способности!»

Спилберг недооценивал свои способности в создании кинокомедии: многие другие его картины содержат ряд замечательных комических находок, хотя, действительно, фильм «1941-й» — это, скорее, фарс, чем комедия. Спилберг говорил: «Это комедия, а не фильм о войне!» Картина содержит весь набор его излюбленных тем: о том, как обычный человек справляется с чрезвычайными обстоятельствами; о паранойе, присутствующей в обществе; о борьбе человека против власти машин и т. д. «Фильм получился каким-то сумасбродным, — говорил Спилберг. — Я слишком увлекся, и это оказалось опасным; получилась довольно запутанная история, не из тех, что я обычно создавал!» Этот жанр не оставляет места для рассуждений, поэтому Спилбергу с трудом удалось выстроить первую часть фильма, в которой было необходимо представить публике главных героев, чтобы потом развернуть действие, где они себя проявляют.

Сценарий фильма написали Боб Гэйл и Роберт Земекис; режиссером намечался Джон Милиус, но он оказался занят в фильме «Большая среда» (1978г.), и Спилберг взял эту обязанность на себя. Он прочел сценарий во время съемок «Тесных контактов» и, по его словам, «смеялся до слез». Возможно, что на этом следовало бы и остановиться, но ему слишком сильно захотелось перенести на экран то, что казалось таким смешным на бумаге, и природная осторожность отступила.

1941 год — такой, о котором даже молодые американцы вспоминают с волнением и страхом. Эту тему уже пытались использовать в кино: Мэл Брукс поставил вестерн «Сверкающие седла» (1974 г.), которому сумел придать шутливый тон; еще был фильм «Дом для животных» (1978 г.), понравившийся всей образованной Америке; он вышел как раз в дни «национального позора», после поражения во Вьетнаме. Наверное, не стоило напоминать американцам об ошибках второй мировой войны, начавшейся с разгрома в Пирл-Харборе, когда в их памяти еще были свежи огорчения, связанные с проигранной вьетнамской войной. Спилберг, несмотря на заявления о том, что он не собирается угождать вкусам публики, как раз попытался сделать это в новом фильме. Он поступил бы гораздо лучше, если бы положился на свою интуицию и сделал бы фильм, действительно отвечающий его настроению и взглядам, а не «Текущему моменту». Ведь он всегда отличался умением предвидеть и предвосхищать настроения общества, а не следовать за ними. Но в этот раз он подчинился теме, и к тому же ему хотелось сказать последнее «прости» периоду своей юности.

Спилберг уже работал с Гэйлом и Земекисом, выпустив, в качестве продюсера, их первый фильм, называвшийся «Я хочу держать твою руку». Теперь, приступая ко второму фильму, он потратил восемь недель на то, чтобы тщательно проверить и доработать сценарий, имевший два рабочих названия: «Голливуд-41» и «Восходящее Солнце». В помощь был приглашен Джордж Йенсен, чтобы составить план сцен: «Все было спланировано заранее, до мельчайших деталей». Грег Джейн получил задание разработать на модели Лос-Анджелеса впечатляющие спецэффекты для заключительных сцен; оператор Билл Фракер первым приступил к съемкам, а через 6 месяцев было закончено комплектование штата актеров и персонала. Собрались все старые друзья Спилберга, которым он предоставил возможность неплохо провести время, потратив 28 миллионов долларов, отпущенных сметой на производство фильма. Многое указывало на то, что фильм может стать произведением, в котором самовлюбленные актеры разыгрывают шуточки, понятные только им самим, и сами же над ними веселятся — нечто вроде «Воздушного цирка Монти Пайтона» или картин Карри Оуна. Спилберг собрал в своей картине известных артистов, сыгравших в фильмах «Национальный позор» и «Субботняя ночь»; в небольших ролях выступали Сэм Фуллер и Джон Лэндис, работавшие прежде режиссерами, не говоря уже о том, что в этом фильме состоялся дебют актера Микки Рурка. Получился американский сатирический фарс, созданный по мотивам трех эпизодов второй мировой войны (на Тихом океане): появления в 1942 году у западного побережья Америки японской подводной лодки, которую видели жители Санта-Барбары; «Большой паники» в Лос-Анджелесе, последовавшей за этим событием, когда горожане спасались от воображаемого воздушного налета; и столкновения между солдатами срочной службы и только что призванными новобранцами военного времени. Все эти события протекают в фильме за одни сутки. По словам Спилберга, это происходило так: «Тогда все потеряли голову, думая, что произошло вторжение японцев, что высадились их десантники; восемь часов все палили по облакам, расстреляв весь боезапас, до последнего патрона. Все было очень похоже на фильм «Война миров», поставленный Орсоном Уэллесом в 1938 году, только это произошло на самом деле, в Лос-Анджелесе».

Короче говоря, фильм посвящен одной из любимых тем Спилберга — паранойе, всеобщему помешательству, которому подвержено современное общество. Тут, однако, возникла проблема, состоявшая в том, что он сам тоже поддался своего рода «помешательству», взявшись делать фильм, совершенно не похожий на то, что он привык делать, и положившись на актеров, то есть посчитав, что они в любом случае создадут необходимый комический эффект, тогда как ему следовало полагаться прежде всего на свои способности повествователя.

Впрочем, в фильме немало шуток и розыгрышей, блестяще оформленных Спилбергом в виде комедийных сцен; но, к сожалению, они не складываются в столь же блестящее целое, способное увлечь зрителей. «Да, в картине есть элементы настоящего юмора, такого как в фильмах «Этот безумный мир» (1963 г.) и «Русские идут!» (1966 г.), — говорил Спилберг, — но в основном это комедия-фарс в свободном стиле, вроде «Дурацкой куклы».

Критик Ричард Коумс отозвался о фильме так: «Это просто невыносимое зрелище! Невозможно заставить себя следить за этими тщательно поставленными сценами, не имеющими совершенно никакого смысла. Вот что бывает, когда человек, только что сделавший два блокбастера, побивших все коммерческие рекорды, бездумно использует свою фантазию!» Впрочем, фильм имел и другие оценки.

Комический эффект достигается в картине тем, что неумелость отдельных лиц и их совершенно абсурдное поведение неожиданно дают положительный результат: вражеская подводная лодка терпит поражение и убирается прочь. Это показано в качестве отдельного эпизода в военных действиях, а не как общий успех: «Предстоит еще долгая война!» — эта мысль звучит в финале фильма.

Основу сюжета составляют действия группы солдат, возглавляемых сержантом Дубом (Дан Айкройд); среди них — Стрегг (Трит Уильямс) и Фоли (Джон Кэнди); они все настроены весьма решительно, но очень неуклюжи в своих стараниях спасти Лос-Анджелес от внезапного нападения японцев. На этом построен ряд превосходных комических сцен и шуток.

Фильм начинается со сцены, когда отряд сержанта Дуба обедает в ресторанчике, где их обслуживает подросток Вэлли (Бобби Ди Чикко), озабоченный не участью Пирл-Харбора, а предстоящими танцевальными соревнованиями. Один из солдат, Стретч (Трит Уильямс) возмущается таким поведением, и за этим следует комическая сцена, заканчивающаяся репликой сержанта, обращенной к Вэлли: «У тебя в этой рубашке — дурной вкус!» На авиабазе Донна (Н. Аллен) восхищается бомбардиров щиком «Б-17», и капитан Биркхед (Тим Мэттисон) ей поддакивает: «О да, он может очень долго находиться в поднятом состоянии! Он очень большой и твердый и неудержимо устремляется вперед!» Джоан Дуглас (Лоррэйн Гэри, снимавшаяся в «Челюстях») заявляет мужу, что не потерпит в своем доме никакого оружия, и в этот момент входную дверь проламывает ствол 40-мм зенитной пушки, управляемой сержантом Дубом. Когда японцы захватывают Холлиса Вуда (С. Пикинс) вместе с его громадным радиоприемником выпуска 1930 года, они волокут его на лодку и пытаются пропихнуть приемник в люк, но он не проходит; тогда один из японцев говорит: «Слушай, зачем такой громадный? Надо что-то придумать, чтобы эти вещи были поменьше!»

На соревнованиях по танцам Стретч гонится за Вэлли; начинается массовая потасовка (поставленная блестяще), которая выплескивается на улицу. Эта сцена — одна из самых ярких в фильме; она происходит под музыку из картины «Спокойный мужчина» и поставлена в лучших традициях вестерна. Тем временем генерал Стиллвел (Р. Стэк) просыпается в самолете и поет песенку «Когда я вижу, как слон летит», а капитан Биркхед и Донна приходят к сумасшедшему полковнику Мэддоксу (Уоррен Оутс), принимающему их за японских шпионов, расхаживающих на ходулях; чтобы убедиться в этом, он пинает их в ноги. Затем следует сцена с чучелом, похожим на молодого Спилберга.

Короче говоря, все поработали на славу, и актеры, и технический персонал; были замечательные спецэффекты, и всем было смешно; не смеялись только зрители! Что-то такое не сложилось, не «склеилось». Спилберг говорит об этом так: «После научно-фантастической картины «Тесные контакты» и фильма ужасов «Челюсти» новый фильм оказался для меня серьезным испытанием. Мне давно хотелось снять комедийный фильм, но с приключениями, чтобы он был в моем стиле, хотя я знал, что нет ничего труднее, чем заставить публику смеяться! Гораздо легче подвести зрителей к тому, чтобы они замирали от ужаса при виде страшной акулы или поражались чудесам космоса и инопланетной жизни, чем вызвать искренний громкий смех у зрителей, собравшихся в зале и равнодушно взирающих на то, что тебе самому казалось (на бумаге) ужасно смешным! Чувство юмора — очень субъективная вещь, и к тому же испытываешь сильнейшее разочарование, когда рассчитываешь услышать смех — а его нет; зато смех, прозвучавший именно там, где ты и ожидал его услышать, — самая приятная награда!»

Отчасти проблема была и в том, что фильм получился очень длинным: он продолжался больше двух часов! На предварительных показах в Денвере и в Далласе Спилберг был встревожен тем, что публика хранила молчание в тех местах, где ей следовало смеяться; после этого он постарался добавить в фильм зрелищных эффектов, и картина, по выражению одного критика, «стала пробирать зрителя до костей!» В результате получилось так, что всё затмили спецэффекты, зрителям стало трудно следить за содержанием фильма (и без того сумбурным); многие персонажи утратили комический характер и стали казаться лишними, потому что ничего не говорили зрителю о сюжете. Это совсем ухудшило обшее впечатление: создалось впечатление, что актеры не играют от души, а напрягаются, стараясь изо всех сил рассмешить публику. К тому же Спилберг, увлеченный замечательными возможностями нового подъемника «Лоума», позволявшего доставлять камеру в самые немыслимые точки, несколько «переборщил» с применением этой новой «игрушки» (хотя она хорошо показала себя на съемках фильмов «Супермен» (1978г.) и «Лунатик» (1979г.). «Я очень требовательно подхожу к содержанию кадра, стараясь заполнить и выстроить его так, чтобы он смотрелся с интересом; новый подъемный кран, казалось, вполне обеспечивал такую возможность».

Под влиянием своих беспечных друзей-актеров Спилберг пренебрег своими испытанными методами съемок, хорошо служившими ему прежде. Обычно он работал в старых традициях Голливуда, стараясь использовать все возможности съемок в студии; в этот раз он тоже снимал подводную лодку в бассейне студии «МГМ», в котором когда-то резвилась Эстер Уильямс на съемках фильма «Прекрасная купальщица» (1944г.). Все чаще он стал пренебрегать работой за монтажным столом, полагаясь на дорогостоящие импровизации и обращая внимание не столько на выявление характеров героев, сколько на развитие действия: «Если бы я больше снимал в студии, то фильм вышел бы, наверное, более реалистичным, хотя и не столь зрелищным. Но мы все, пожалуй, пошли на поводу у сюрреализма, и получилась комедия в этом духе». Некоторые шутки вышли очень удачными, некоторые сцены восхищают той романтической атмосферой, которая, по словам критиков, присуща сложному и искусному методу постановки, применяемому Спилбергом, но общее впечатление таково, что все эти удачные находки не складываются в единое и прекрасное целое.

В результате фильм не получил у зрителей такого успеха, как предыдущие картины. Прозвучало даже мнение о том, что в периоды экономического спада публика враждебно реагирует на всякие излишества и с явным осуждением встречает экстравагантные выходки и чрезмерную расточительность. (Если это так, то это звучит как похвала съемкам на миниатюрных моделях, использованных в фильме.) Картина вышла на экраны в дни подготовки к выборам президента и в разгар кризиса в Иране, где были захвачены заложники. Американцы начали забывать о поражении во Вьетнаме и не хотели, чтобы им напоминали о войне; а многие просто восприняли фильм как неудачный и объявили, что это самый плохой из фильмов Спилберга. Публика предпочла смотреть картины «Звездный путь» и «Империя возвращается», смело уводившие зрителей в просторы Галактики, подальше от надоевших проблем, как прошлых, так и настоящих. Критические отзывы, встретившие выход фильма в декабре 1979 года, плохо повлияли на кассовые сборы. После успеха «Челюстей» и «Тесных контактов» многие критики, кажется, только и ждали случая, когда «вундеркинд» допустит промах, и теперь с удовольствием отводили душу на новом фильме.

Надо все же отметить, что действительность не вполне совпадала с их приговорами. Критик Вероника Ген заметила, что в картине нет отступлений от основных законов эстетики, а расходы на фильм в общем оправдались, так что его можно назвать режиссером, действующим наиболее эффективно в экономическом отношении: «Он постоянно обновляет свой репертуар, и все его фильмы эффективны не менее чем на 100%». Другой критик, Дэвид Денби (из журнала «Нью-Йорк»), предсказывавший ранее провал фильма «Тесные контакты», в этот раз выступил на защиту Спилберга: «Его фильм — полная противоположность глупым старым фильмам о войне, занявшим почетное место в американской поп-культуре. В его картине Америка предстает как очень юная страна: в ней есть место просчетам, насилию и даже злу, но она не погрязла в коррупции, не разложилась. Это хорошо, что мы способны шутить над национальными невзгодами: значит, мы еще молоды и достаточно разумны!»

Возможно, что именно это высказывание, хотя оно и одобрительное, дает ключ к разгадке причин неудачи фильма: Спилберг мог сколько угодно оставаться подростком в душе и тешить себя такими вот картинами, но Америка уже не желала оставаться незрелой и наивной. Американские заложники удерживались в Иране в то время, когда русские войска успешно развивали вторжение в Афганистан и эти события заставляли американцев иметь перед глазами более серьезный образ своей страны, чем тот, который был представлен в фильме Спилберга. Зрители, не желавшие смотреть фильм, по своему представляли себе образ своей страны, подтвердив это на состоявшихся вскоре президентских выборах.