Фильм - Властелин колец: Две крепости (The Lord of the Rings: The Two Towers, 2002)

Если первая часть (по крайней мере – в своём трёхчасовом прокатном варианте) ещё производила впечатление произведения не слишком цельного, реконструировавшего события книги с легко различимыми упущениями, то это ни в коем случае не характерно для второго фильма. Особо дотошные толкинисты, разумеется, всё равно обнаружат расхождения с текстом, начиная с нового истолкования смысла подзаголовка. В отличие от писателя, понимавшего под двумя твердынями Башню Орфанк в Айзенгарде и Башню Луны в оккупированном Минас Моргуле, у кинематографистов¹ первая из них противопоставлена зловещей цитадели Барад-дур, также известной как Тёмная башня и служащей главным пристанищем Саурона в Мордоре. Тем самым – сознательно смещается акцент с необходимости объединения разрозненных, малочисленных светлых сил перед лицом глобальной и неотвратимой угрозы на собственно противоборство. Более того, Питер Джексон включился в давний спор лично с… Дж.Р.Р. Толкином, который всячески² открещивался от любых параллелей с подлинными историческими событиями, относящимися к далёкому прошлому либо являющимися важной частью новейшего времени, в том числе – происходившими параллельно с написанием романа. Упоминание Арагорном численности враждующих сторон перед штурмом (300 против 10000) неизбежно вызовет в памяти славный эпизод из античной эпохи, когда такой же расклад сложился накануне битвы спартанцев и персов в ущелье Фермопилы. А Гэндальф Белый, подводя итог сече при Хельмовой Пади («… но сражение за Средиземье только начинается»), почти дословно повторяет знаменитое высказывание Уинстона Черчилля, сделанное в начале Второй мировой войны.

Впрочем, было бы странно, если б кинематографисты, привнеся нюансы (пусть существенные, но – именно нюансы) от себя, уклонились от следования автору в ключевых аспектах. В данном отношении «Властелин Колец: Две крепости» является, скорее, отличным (сейчас уже можно сказать – «хрестоматийным») примером экранизации классического произведения, предельно близкой к первоисточнику, но вместе с тем и не служащей банальным набором иллюстраций к тексту. Воспевая красоты родной Новой Зеландии, широко используя визуальные эффекты (премия «Оскар»), Джексон находит яркий и нетривиальный сугубо кинематографический эквивалент, мастерски прибегая к гриффитовскому монтажному решению, и в кульминационный момент разворачивавшиеся параллельно события тесно переплетаются. Переплетаются, знаменуя если и не величественное рождение нации, то – перелом в долгом и изнуряющем противостоянии, печальным итогом которого могли стать полное забвение старых добрых времён и истребление на корню целых цивилизаций (людей, эльфов, гномов). Вопрос же символа и самого воплощения Власти, имеющего свойство подчинять хозяина собственной воле, авторы благоразумно оставили на потом – под занавес величественной саги.

Любопытно, что Американская киноакадемия отказалась включить Энди Серкиса, не только озвучившего, но и отчасти «сыгравшего» Голлума, послужив особого рода моделью, в число претендентов на звание лучшего исполнителя роли со второго плана, что сразу заставило провести параллель с аналогичным случаем с неудачей Фрэнка Оза – создателя образа Йоды. А вот в кинопрокате картина Джексона обошла очередную (номинально – тоже вторую) часть из популярного киноцикла Джорджа Лукаса, при бюджете $94 млн. собрав в мировом прокате $926,28 млн.

__________
1 – Прозрачный намёк на это звучит в пламенной речи Сарумана, разглагольствующего о благословенном «союзе двух башен».
2 – «Но я испытываю и всегда испытывал искреннюю неприязнь к аллегории во всех проявлениях – с тех самых пор, как стал достаточно стар и ленив, чтобы её замечать».