Совсем не прозаичный бомж-художник Санса (Рошди Зем) путешествует по миру, чтобы по уши влюбиться в образ абстрактной многонациональной дамы, а затем улечься с ней под первым попавшимся каменным монументом, потискать намоченные одеколоном женские волосы и проснуться с гудком первой электрички.

Из всех восьми великолепных фильмов, представленных французами на фестивале «Французское кино сегодня» в Москве, «Санса» своего рода дачный участок посреди Манхеттена. И дело даже не в том, что режиссер фильма некая завораживающая, почти таинственная, личность с инициалами Zig, то есть Зигфрид, очень незаметен под такими небоскребами, как Жан-Пьер Жене, Франсуа Озон, Люк Бессон, а всю его съемочную группу можно пересчитать по пальцам на одной руке. Дело в ощущениях, которые неумолимо душат зрителя при просмотре «Сансы», и эта главная особенность фильма. Бездумный, бездушный, бесчувственный Санса лихо несется по улицам разных столиц, совращая взоры угрюмых стариков. В фильме нет ни одной приятной сцены, лишь смрад, грязь и многомиллионная армия неухоженных пьяниц и бомжей-националов. И весь этот скверно пахнущий букет заснят Зигфридом и Венсаном Бюроном на сильно прыгающую, почти танцующую, камеру. Пейзаж на экране никогда не останавливается, а съемка куда-то бежит вслед за главным героеми долго-долго не может застопориться, пока не встречается со средоточением искусства и искусствоведом: консерваторией и великим скрипачом Иври Гитлисом. На эти несколько секунд камера замирает. «Что вы делаете, остановитесь и послушайте музыку», — говорит герой Гитлиса Клик, — «Она великолепна! » Но ни Санса, ни, тем более, камера с Зигфридом и Бюроном не останавливаются, а продолжают мчаться по Европе, Азии, Центральной и Северной Африке.

«Санса» потрясает своим прессингом упорства. Из минуты в минуту, из часа в час на протяжении, казалось бы, вечности зрителю, в прямом смысле, кружат голову и заставляют любить исполнителя «Сансы» Рошди Зема, чья замечательная игра и повсеместная импровизация лишний раз подчеркивает арт-проект Зигфрида. Персонаж Зема настолько сложен, что чуть влево — романтик, вправо — Большой Лебовски (Дюдя), а свобода, предоставленная режиссером, столь велика… Можно предположить, что в «Сансе» мы видим одну из таенных сторон прославленного французского актера.

Еще одно примечательное лицо фильма — вышеупомянутый Иври Гитлис. Его роль в картине так и осталась полностью неопределенной — какой-то старик, музыкант, дирижер, а в целом такой же Санса, только с мыслями в голове и улыбкой на лице. Клик (герой Гитлиса) всегда появляется там же, где и Санса, наводя страх старого извращенца на местных девушек. Да и вообще, чудак и полной мистификации человек. И, без сомнений, сделал его таковым не Зигфрид со своей цифровой камерой, а Иври Гитлис, к сведению, по праву музыкант, классик мирового искусства.

Такой набор свежих кинематографических идей, новых и не знакомых лиц, оригинальный стиль таинственного путешественника, красота «Черного» Петербурга, запечатленного французской камерой профессионального музыканта, — все это делает «Сансу» достопримечательным фильмом, по крайней мере, настолько, чтобы заслужить любопытство зрителя.